Проповедь епископа Сильвестра (Стойчева) в Неделю 15-ю по Пятидесятнице.

И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря:
Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?
Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: что́ вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. Говорит им: ка́к же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.

Евангелие от Матфея 22:35-46

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Священное Писание неоднократно рассказывает, как враги Господа нашего старались задать Ему вопрос-провокацию, чтобы «уловить что-нибудь из уст Его, чтобы обвинить Его» (Лк. 11:54). Для этого ими придумывались всевозможные софизмы и хитросплетенные вопросы. Вот и в сегодняшнем евангельском чтении повествуется об одном таком случае. Строкой выше прочтенного евангельского отрывка есть важное уточнение: «фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе» (Мф. 22:34). И далее «один из них, законник, искушая Его, спросил» (Мф. 22:34). Очевидно, что саддукеи и фарисеи, которые друг с другом традиционно враждовали, так ненавидели Господа Иисуса, что в конечном итоге решили объединится, чтобы найти возможность погубить Христа. И некий законник, то есть тот, кто занимался изучением и истолкованием ветхозаветных священных текстов, приступает ко Христу с вопросом. Евангелист прямо говорит, что законник этот желал искусить Господа (Мф. 22:35). Законник обращается ко Христу «Учитель», то есть таким почтенным наименованием, которым сами законники и фарисеи очень любили и дорожили. Разумеется, что Христа они Учителем ни в каком смысле не считали, а употребленное ими обращение показывает, насколько двуличные, лицемерные и лукавые были враги Господа. Святой пророк Иеремия говорил о таких лицемерах: «Язык их — убийственная стрела, говорит коварно; устами своими говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему ковы» (Иер. 9:8).

Итак, законник, надев маску дружелюбия и почтения, приступает с вопросом: «Какая наибольшая заповедь в законе?» (Мф. 22:36). Сам этот вопрос отображает внутренние споры фарисеев и законников. Все дело в том, что в Ветхом Завете достаточно много предписаний и иудеи часто вели между собой спор о том, какая из заповедей важнее, какая больше, а какая меньше. Ответ на эти вопросы приводил к формированию своеобразного практического благочестия, выраженного в целом ряде дополнительных предписаний. Например, некоторые иудеи считали, что самая большая заповедь Закона — соблюдение субботнего дня. Вспомним, сколько раз враги Христа пытались уличить Господа или Его учеников в несоблюдении субботнего покоя. Другие же считали, что самая главная заповедь касается так называемой ритуальной чистотой. И так далее.

Задающий вопрос законник ожидал, что Христос даст ответ, который позволит обвинить Его в чем-либо. Для иудеев не важно в чем, главное, чтобы был повод обвинить Господа Иисуса. Однако Господь дает законнику такой ответ: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:38-39). Безусловно, законник сразу понял смысл ответа. Все дело в том, что слова Христа ни что иное, как цитаты из Пятикнижия, которые Христос объединил в один текст. Первая часть «люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими» взята из книги Второзаконие (Втор. 6:5), вторая — «люби ближнего твоего, как самого себя» — из книги Левит (Лев. 19:18). Таким образом, ответ Иисуса Христа законнику сосредоточен на главном содержании всего закона, всех заповедей, всех предписаний: «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:40). Позже, в своих наставлениях апостол Павел выразит эти слова Спасителя в следующей максиме: «любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10).

Разумеется, что это главнейшее наполнение Закона Божьего должно быть исполняемо всеми верующими во все времена. И потому требует большего разъяснения. К тому же, и в наше время, и в нашей среде есть примеры законничества и фарисейства, направляющего все свои силы к поиску ответа о том, какая заповедь больше, какая молитва сильнее, какой обряд действеннее. При этом забывается, что все содержание Закона Божьего выражено в заповедях о любви к Богу и ближнему.

Поэтому, прежде чем говорить о самих заповедях, необходимо ответить на вопрос: а что же такое любовь?

Мы так часто употребляем это слово, что практически утратили способность определить его значение. «Влюбился», говорим мы. Люблю осень. Или люблю такую музыку. Неужели во всех этих примерах речь идет об одной и той же любви? И в заповедях слово любить употребляется в таком же смысле? Когда мы говорим «люблю» в отношении многих вещей или даже людей, окружающих нас, то под этим словом подразумеваем на самом деле симпатию, привязанность, нередко пристрастие. Все это связанно с нашими чувствами: «Я так чувствую» — обычно утверждаем мы.

Любовь, о которой говорит Божественное Откровение, иная. Прежде всего, это не чувство, а скорее состояние воли: «Любовь есть благое расположение души», — определяет прп. Максим Исповедник. Кроме того, любовь — еще и действие, сила, даже способность. Автор сочинения «О Божественных именах» говорит о любви как объединяющей силе. Таким образом, любовь по учению христианскому это расположение души, желающей творить благо. Кроме того, любовь — стремление к единению. Мы хотим объединится с теми, кого любим, и хотим им всегда делать благое. На этом пути есть слишком много искушений и слишком много подделок. Тот же автор «О Божественных именах» пишет, что некоторые даже сдерживаются употреблять слово любовь, так как слишком много вариантов быть неверно понятым или превратно истолкованным. Однако, как отмечает автор: «не будем бояться имени любовь, и да не смутит нас никакое касающееся этого устрашающее слово». Свт. Феофан Затворник, размышляя о любви, говорит: «Бывает любовь эгоистическая, которая любит не во благо любимого, а для себя». Эти слова святителя Феофана указывают на пагубную силу греховного начала в человеке, способного исказить даже самое доброе, что есть в нас. В действительности, наша так называемая любовь — лишь вариация себялюбия. Мы «любим» то, что доставляет нам удовольствие. Или то, что считаем принадлежащим себе, или полезным нам. Вспомним, как часто, братья и сёстры, даже с самыми родными и близкими людьми мы поступаем и ведем себя как собственники.

Господь наш Иисус Христос отвечает законнику: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим». Итак, прежде всего и более всего должно любить Господа Бога. Интересно, что здесь сказано про сердце, душу и разум. Этим выражением Господь говорит, что человек должен возлюбить Бога всей своей личностью: и эмоциями, и чувствами, и разумом. Полностью весь человек должен участвовать в этой любви к Богу. Нельзя сказать, что я люблю Бога умом, а сердце мое привязано к чему-то другому, или наоборот, сердце мое любит Бога, а мой ум занят чем-то иным. Ни в коем случае. Человек — цельное существо, и как таковой он должен и умом, и чувствами, и волей выбирать одно и тоже, и только тогда он является не разделенным внутри, а целостным. Любовь как расположение души должна быть направлена на желание единения с Богом через делание добра: «Кто любит Меня, тот соблюдет заповеди Мои» (Ин. 14:21). И далее Господь говорит: «вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя». Заповедь вторая, но подобная. То есть по своему значению эта вторая заповедь крепкими узами связана с первой — заповедью о любви к Богу. Святой Иоанн Богослов выражает эту связь в известной фразе: «Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20).

Итак, невозможно любить Бога, и при этом не любить человека. Почему так? Потому что любовь к Богу реализуется тут в земной жизни через любовь к ближнему. Господь не просто говорит любить ближнего, но любить его как самого себя.

Не останавливаясь подробно на вопросе о том, кто мой ближний, лишь отметим, что это — любой человек. Все люди созданы по образу и подобию Божьему. И через веру в Иисуса Христа нам открывается, что этот или тот другой человек — так же сотворен Богом и за него тоже Христос страдал, умер и Воскрес. Больше обратим внимание на выражение «как самого себя». Люди — самолюбивы. Даже нехристианские философы не раз отмечали такую черту человеческой природы как себялюбие. С себялюбием нужно бороться. И вдруг мы слышим, что Господь повелевает любить ближнего как самого себя. Как же понимать это выражение? Уже говорилось, что любовь бывает разная: правильная, настоящая, и одним из видов пристрастия. Это же правило действует и по отношению к нам. И становится очевидным на очень простом примере. Если мы любим себя христианской любовью, то стремимся к спасению, если же пристрастной — то стремимся к удовольствиям и суете мира сего. Но, несмотря на все старания заглушить эту настоящую любовь терньями и волчцами страстей мира сего, любовь в нас есть и всегда будет. И ею — этой чистой любовью — мы тоже себя любим. Приведем пример, позволяющий лучше разъяснить как мы любим сами себя. Мы, если будем честны сами с собой и постараемся оценить себя, увидим неприглядную картину: набор излишеств в страстях и отсутствие роста в добродетелях; немощны, слабы на доброе, сильны на злое; малодушны, обидчивы, злопамятны. Картина, откровенно говоря, ужасная. И когда мы поймем это, то что же скажем самим себе? Что б ты погиб? Что бы тебе не было никакого добра? Что бы все беды мира были на тебе? И много чего такого? Конечно же, нет. Не скажем мы себе такого, даже осознавая печальное наше положение. Потому что, несмотря на осознание нами своих недостоинств, мы будем желать себе добра. Мы любим себя и потому желаем себе добра. Это важное осознание, которое позволяет человеку не впадать в уныние и отчаяние, но искать выход. Покаяние и религиозная жизнь очень часто рождается именно из того переживания своего недостоинства и, одновременно, желания себе добра.

А теперь перенесем это на окружающих нас людей, которых мы должны полюбить как самих себя. Есть люди, которые нам нравятся, а есть такие, которые нет. Но и тех и тех мы должны любить как самих себя. Принятая к исполнению заповедь Господа не означает, братья и сестры, что, например, мою соседку, которую я долгие годы считал самым мерзким человеком на белом свете, вдруг теперь надо воспринимать как святую. Но даже если она и далее многие годы очень будет мне не нравится, я должен полюбить ее в том смысле, чтобы желать ей добра. Осознавая свое недостоинство, я желаю себе добра, но и осознавая недостоинство окружающих меня людей, я тоже должен им желать добра. И более, я должен стремиться быть к ним добрым. Свт Феофан Затворник по этому поводу говорит, что, когда появляется любовь, «она всегда спешит к делу».

Братья и сестры! Любить человека тяжело. Очень тяжело. На каком-то этапе невыносимо тяжело. Как же нам научиться любить человека? Прежде всего, каждый раз, когда перед нами стоит этот вопрос, необходимо твердо понять, что речь идет не о человеке вообще, а о конкретном человеке, часто, как и мы сами далеком от совершенств. Есть искушение любить людей вообще, и не любить реального конкретного человека. Того, о котором Господь говорит, как о нашем ближнем: то есть находящемся вот здесь и сейчас. Один из литературных персонажей признается: «Чем большее я люблю всех людей вместе, тем больше я ненавижу каждого человека по отдельности». Страшные и одновременно очень откровенные слова, показывающие всю опасность отвлеченного представления о любви, которое не просто быстро рассеивается в реальных ситуациях, но и дает диаметрально противоположный результат — ненависть.

Великим искушением на пути обретения любви к человеку является взгляд на человека как на функцию. Даже самих близких нам людей мы часто воспринимаем именно как набор функций, некоторых действий. И человек становится для нас приложением, выполняющем нужное нам. Есть известное выражение: «незаменимых не бывает». Однако, его, это выражение, возможно всерьез произносить только тогда, когда действительно человек для нас набор функций. При таком отношении, например, супруг может воспринимать жену исключительно как домохозяйку, а жена мужа — как гарант материального обеспечения. Тогда человек становится средством, удовлетворяющим наши потребности самого разного характера. Разумеется, мы все выполняем какие-то обязанности, сами ждем и от нас ждут ответственности и качественности. Но при всей необходимости выполнения таких задач, мы не должны воспринимать человека только как исполнителя этих задач. Преодолеть такое отношение крайне тяжело. В характере человека порабощать и паразитировать на другом человеке, достигая этого разными способами. И грубыми, и тонкими изощренными. Но в любом случае, такое отношение губит нас самих, потому что ожесточает нас и делает не способными любить.

Преподобный Максим Исповедник говорит: «любовь к человеку есть доказательство любви к Богу». Важно понять, что это не только доказательство, но свидетельство. Если человек не смог, не сумел полюбить другого человека, то он не сможет и любить Бога. Опять же представим, что человек смотрит на другого человека только с корыстно-практической точки зрения и приобретает навык на все смотреть именно так. И вот он, этот человек, видящий в другом человеке лишь функционал, как будет относиться к Богу? Вы думаете по-другому? Нет! Также корыстно, как и к человеку. Для такого человека и Бог превращается в набор функций, Которому надо молиться про погоду и удачу. В таком стоянии человек не понимает, не видит смысла в чистой любви. Для него ее просто не существует. И в нас самих мы очень часто сталкиваемся с корыстным отношением к нашему Творцу, от Которого постоянно чего-то хотим: дай то, подай это, хочу вот это. Господь Иисус Христос предостерегает Своих учеников от такого отношения: «А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» (Мф. 6:7). Язычники ожидали от своих богов исполнения желаний, что им будут дарованы всякие победы, богатства, удача и т.п. Мы же христиане ожидаем от Бога освящение нас Его Благодатью и, несомненно, спасение. И хотя и сами просим иногда о земных благах, однако, должны делать это не так как язычники, но смиренно произнося Богу, Который есть Любовь «если хочешь» (Мф. 8:2) соверши это, и «да будет воля Твоя» (Лк. 11:2).

Человеку трудно любить даже самого близкого человека чистой христианской любовью, а уж любить иных… Сердце человека на самом деле большое для эмоций и страстей и совсем маленькое для любви и подвига. Где же найти нравственные силы для такой любви, о которой говорит нам Евангелие? Христианская любовь, братья и сестры, имеет своим основанием и началом нашего Спасителя Иисуса Христа. В том любовь, что не мы сначала Его возлюбили, а Он возлюбил нас даже тогда, когда мы грешные (ср. Рим. 5.8). Его святая любовь, войдя в нас, растапливает наши окаменелые сердца и оживляет в нас силу любить. Наша умение любить — это ответ на любовь Божию. Прп. Максим Исповедник, указывая на основание любви говорит: «Многие сказали многое о любви, но только ища ее среди учеников Христовых ты обретешь ее, ибо одни они имеют Учителем любви истинную Любовь».

Настоящая любовь, братья и сестры, — всегда любовь христианская. А что же, спросите вы, нет любви у тех, кто не верует во Христа? Сам Господь отвечает нам на это: «если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят» (Лк. 6:32). В мире, где действуют иные законы, в том числе и так называемой любви, люди любят только любящих их. И при этом, как замечает толкователь, «лишь до тех пор, пока не поссорятся друг с другом из-за чего-нибудь мирского». Но любовь совершенная, чистая, добродетельная и неэгоистичная существует только у тех, кто во Христе и с Христом. Прискорбно, что мы христиане, не развиваем этот самый больший из даров, и потому очень часто наше свидетельство о любви и Господе нашем Иисусе Христе не воспринимается другими людьми.

Братья и сестры! «Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими» (1 Ин. 3:1) — говорит святой апостол и Евангелист Иоанн Богослов. Но наша любовь к Богу невидимому открывается и становится видимой через нашу любовь к людям. И если нет этой любви, значит и Бога мы не любим, и не имеем права называться детьми Его, ибо «Кто не любит, тот не познал Бога» (1 Ин. 4:8) — подчеркивает все тот же апостол. Возлюбим же другу друга, и наших ближних, чтобы мир увидел и узнал, что мы — истинные ученики Великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, милость Которого да пребудет с нами во веки веков! Аминь.