Православие.ru

Беседа с кандидатом психологических наук Валерием Пархомовичем.

Наряду с пандемией коронавируса, как утверждают многие средства массовой информации и Всемирная организация здравоохранения, стала крайне актуальной проблема ухудшения психологического состояния людей, своего рода «психическая пандемия». С кандидатом психологических наук Валерием Пархомовичем (г. Минск) беседуем о природе стресса и путях его преодоления с точки зрения психолога и христианина.

У стресса бывает разный «градус»

– Есть в современном языке слово, которого мы боимся как огня, – «стресс». Ведь в результате стресса кто-то погружается в депрессию, кто-то – в невроз или озлобление… Может ли человек собственными силами избежать этого погружения? Все зависит только от него или нет? Есть ли разница в реакции на стресс людей верующих и атеистов?

– Вообще, надо определиться с понятием, что такое «стресс». Сейчас девальвировали это понятие и понимают под ним все негативное. А стресс – это реакция человека на любое возникающее событие. Это неспецифическая реакция на любой раздражитель. То есть мы реагируем, в том числе психологически, эмоционально, на абсолютно любое изменение в социальной среде. Это может быть позитивное изменение или негативное. Но! Существует сходство этих реакций. Вне зависимости от того, какой «градус» у стресса.

Если мы встречаемся с негативным событием, то реакция на это событие на языке психологии обозначается как «дистресс». Если готовимся к позитивному событию – свадьбе или путешествию, – то это «эустресс». Психологи и физиологи разделяют эти понятия.

Позитивный стрессор тоже всегда вызывает напряжение. Ведь мы не каждый день женимся, рожаем детей, ездим в путешествия. И соответственно, когда находимся в напряжении, реагируем какими-то специфическими для нас способами, реакциями, специфическими для конкретной личности. Один человек воспринимает это достаточно спокойно, продумывает дальнейшие шаги с позиции рациональности…

– Сохраняет способность рационально мыслить?

– Да, и соответственно действовать. Что касается других личностей, то они становятся суетливыми, тревожными, не могут посидеть на месте, становятся гиперактивными, где-то невротическими, и все время притягивают какие-то страхи, тревоги.

Кстати, знаете, какие основные женские предсвадебные страхи? Не запутаться в платье, чтобы никто не наступил на него, самой не наступить. Беспокойство не по поводу того, как она будет жить с этим мужчиной, даже не то, как в целом пройдет церемония, а именно – как она будет выглядеть и что скажут про платье…

Почему я это вспомнил? В момент стресса проявляются модели поведения, тревоги, которые человек ранее испытывал в реальной жизни, но они не обострялись…

– По аналогии: у меня есть какая-то болячка, пока ее не задену, она не болит?

– Да. И модель поведения или совладания со стрессом возникает как раз исходя из каких-то предыдущих способов преодоления. Например:

• один прячет голову в песок;
• второй начинает вести себя агрессивно – ломать, крушить все;
• третий продумывает какие-то рациональные шаги;
• четвертый сочетает все это вместе взятое;
• пятый просто бежит за помощью к кому-то – маму дергает за юбку;
• шестой организует вокруг себя какую-то компанию, и они вместе пытаются решить проблему мозговым штурмом.

– Вы хотите сказать, что у всех реакция разная?

– Да, хотя психологи и создают различные типы и классификации реагирования, но в жизни не бывает строго заданной реакции.

– То есть вы как психолог согласны, что вся палитра человеческих реакций не вписывается в четкие рамки и границы, хотя специалисты и пытаются втиснуть их туда?

– Это наше неосознаваемое стремление держать все под контролем. Если мы все понимаем, все осознаем, тогда кажется, что контроль возвращается, и я вроде как могу что-то правильно оценивать, планировать и действовать.

–Так действительно спокойнее. Пропадает тревожность, дискомфорт…

– А первая реакция на стресс, с которым человек никогда в свой жизни не сталкивался, – это всегда тревога, растерянность. Тревога всегда указывает на неопределенность.

Активность – синоним жизни

– Неопределенность – самое неприятное состояние! Можно ли его избежать?

– А зачем?

– Выматывает, лишает сил, не дает нормально жить, к чему-то стремиться. Может, другие люди переживают неопределенность гораздо легче, но лично для меня она тяжелее, чем неудача или отрицательное – «нет».

– Можно ли навсегда избавиться от тревоги? Нет. Стресс не испытывает только покойник.

– Слышала такую шутку: вы видели ходячих покойников? Нет. Только сидячих или лежачих. Вывод: движение – это жизнь, надо больше двигаться!

– И эустресс, и дистресс заставляют нас двигаться – и в этом жизнь. Активность является синонимом жизни. Любые стрессы что-то нам подсказывают, куда-то двигают, не было бы стрессов, мы бы не росли…

Позитивная роль стресса

– У Германа Гессе есть стихи об этом:

Засасывает круг привычек милых,
Уют покоя полон искушенья.
Но только тот, кто с места сняться в силах,
Спасёт свой дух живой от разложенья.

– Продолжая эту красивую мысль, скажу: в противном случае рано или поздно наступает пресыщение уютом и комфортом, спокойным миром, в котором некуда двигаться, где нет изменений. В этом смысле стресс играет позитивную роль, встряхивает нас, взбадривает.

Другой вопрос – интенсивность переживания этого стресса. Сначала наступает стадия тревоги, потом человек сопротивляется, что-то преобразует, изменяет, а последняя стадия – истощение. Если человек находится в дистрессовом состоянии, особенно в таких ситуациях, когда одновременно проблемы на работе, в социальной жизни, в личной, тогда это может раздавить. Если происходит такой «перегруз», известны случаи, когда люди даже погибали от стресса.

Другой вариант: человек активно мобилизуется в какой-то травматической ситуации, и вдруг в нем проявляются такие ресурсные вещи, о которых он даже не подозревал.

– Такой вариант – это здорово!

– Но тут специфика такая: как только заканчивается стрессовая ситуация, у человека могут начаться болезни соматического порядка. Лет 7 назад мы исследовали примерно 90 женщин, которые лежали в минской клинике с раковыми заболеваниями. И получилась удивительная вещь: порядка 89% этих женщин в своем анамнезе, в предыстории болезни имели травматические, очень тяжелые истории. То есть за год, за два до обнаружения рака в их жизни были – у кого-то смерть очень близких людей, у кого-то измены партнера, а у кого-то тяжелый развод.

Вот это и есть стадия истощения. В момент стрессовой фазы, когда идет активная травматизация, человек мобилизуется, сражается, берет себя в руки, а потом самому себе говорит: «Ну, все, закончилось! Можно расслабиться». И тут его начинают настигать всевозможные болезни.

Как не сломаться?

– Итак, стресс может дать положительный импульс, а может стать катастрофой, которая не только жизнь поломает или психику, но и самой жизни может лишить. Как избежать катастрофических последствий стрессов? Верующие люди находят свой выход. Например, среди знакомых мне одиноких и замужних женщин, у которых не сложились отношения с мужьями, имеются проблемы с детьми, с работой, есть те, кто, если можно так сказать, «спасаются» в сугубой религиозности. Они ухватились за мысль: «Все это – по воле Божьей, я несу свой крест, надо терпеть, смиряться с тем, что есть, и не пытаться что-то изменить», и утешаются, что это по-христиански, правильно.

– Они нашли спасение в делегировании ответственности Богу.

– Но мне кажется, что они сами же свою жизнь свернули, сузили, обрезали, отказавшись от многих возможностей. Есть такие православные, которые «утешают» еще жестче: вы говорите, сейчас плохо? Готовьтесь к тому, что будет еще хуже. А как же апостольское: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1 Фесс. 5, 16–18)? Какая жизнь с мыслью о том, что будет еще хуже? Это же прямой путь в депрессию, уныние…

– Человек без будущего не живет.

– И когда приходят проблемы, беды, думаешь: где найти потенциал, энергию, стимул, чтобы вопреки всему двигаться вперед, а не унывать и тревожиться? Слава Богу, в моей жизни не было таких стрессов, после которых люди совсем не имеют сил жить дальше. С моим скромным запасом прочности я бы, скорее всего, не пережила подобное. И все же, как не сломаться? От чего это зависит? От личных качеств отдельно взятого человека? От обстоятельств?

– Вы сейчас задали много вопросов. Если начать с того, «как не сломаться», и вернуться к вопросу про то, что помогает людям противостоять и выкарабкаться, то здесь у каждого будут свои механизмы. Трудно сказать однозначно и дать универсальный ответ. Почему? Потому что, хотя психология и пытается дать ответы, все они – вероятностные.

– Аналогично и вера: «Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти» (Деян. 1, 7).

– Да, четкого ответа не будет. Мы можем только предполагать. Если говорить с точки зрения психологии, то человеку экстравертированному, прежде всего, помогает сообщество людей.

– То есть идти к людям, общаться?

– Да. Когда люди в стрессовых ситуациях замыкались на себе, самоизолировались – это, наоборот, усугубляло травматическое состояние. Показательный пример – семьи детей с особенностями психофизического развития. Когда родители узнают, что их ребенок аномальный, имеет проблемы развития, это не просто стресс, а страшная травма. И вот что характерно для многих таких семей – они начинают социально изолироваться, замыкаются в своем горе, перестают выходить в люди, встречаться с друзьями. Им травматично, тяжело разговаривать на темы о здоровых детях, тяжело видеть чужих нормальных детей и так далее. Чтобы не видеть этого, они перестают ходить в гости, где есть дети. Начинают скукоживать мир до рамок помощи своему собственному ребенку, погружаются в эту травму… Это такая захваченность стрессом, погруженность в стрессовую ситуацию и капитуляция перед ней, – вот это однозначно усиливает стресс и способствует истощению.

– Значит, такая линия ни к чему хорошему не приведет?

– Это как тонущий человек: когда он перестает барахтаться – тонет.

– Да, но спасительными бывают и другие тактики поведения на воде. Меня впечатлило то, как обучают решать стрессовую, экстремальную ситуацию курсантов в одном американском военном училище. Им связывают руки и ноги и бросают в бассейн, где их задача – не утонуть в течение нескольких минут. Именно те, кто начинает барахтаться, начинают захлебываться. А помогает другое – расслабиться и дать себе уйти на дно, оттолкнуться от него и всплыть. И так снова и снова…

– Подождите. Здесь вопрос в том – оттолкнуться или нет. Все равно момент отталкивания – это активная фаза. А в пролонгированных, длительных ситуациях «дна», по сути, нет. Человек воспринимает ситуацию именно с позиции того, что его неполноценный ребенок теперь всегда будет таким. И он всегда будет тонуть вместе с этим ребенком. Вот тут тот самый момент, когда человек не знает – где же то самое дно?

– И что делать?

– Парадокс: остается искать спасения в любви к этому ребенку, не бороться с его болезнью, а полюбить его…

– Принять его таким, какой он есть? Сказать себе: да, перспектив нет, и я с этим соглашаюсь?

– Сначала принять, потом привязаться к ребенку, причем на основе таких простых вещей: суметь радоваться поцелуям этого ребенка. Кстати, недаром говорят про, допустим, детей-даунов, что это солнечные дети, ведь они действительно очень добрые, ласковые, теплые. Быстро устанавливают эмпатийные контакты, потому что у них нет когнитивной, рациональной составляющей, которая блокирует реакции.

Второй момент: когда человек самоизолируется и перестает искать взаимопомощь, поддержку в окружении, он рано или поздно начинает мыслить осадным мышлением, начинает делить мир на своих и чужих. Живет мыслями: «Никто никогда не знал и не знает, через что я прохожу. Вы никогда не поймете того, что чувствую я».

– Так это своего рода романтизация собственного состояния: я – страдалец, мученик…

– Это психология жертвы. Когда она начинает развиваться, то тоже начинает затягивать и усиливает стресс. Очень важно – на первых порах хотя бы просто вытягивать себя из погруженности в стресс, как из болота…

– Как Мюнхгаузен самого себя за волосы? Но ведь это нереально, это сказка!

– А с точки зрения психологии это означает – хотя бы банально встать и выйти в дверь, выйти в свет, вынырнуть из погруженности в стресс, хотя бы один шаг в эту сторону сделать. Знаете, как говорят про депрессивных? Они знают, как выйти из своего состояния, но почему-то не хотят.

– Может, для этого просто нет сил? Унылое, страдальческое состояние действительно похоже на болото. И в такие моменты всегда мысль: «Нашелся бы кто-нибудь, кто протянул бы руку и помог выбраться». Действительно помогает шаг прочь из замкнутого пространства, кокона – выйти на прогулку, на тренировку, еще куда-нибудь. Но в таком состоянии на это не всегда хватает душевных сил.

– Подождите. Вы сказали про руку, которая может быть вам протянута…

– Имеется в виду, что может прозвенеть телефонный звонок, и тот, кто находится в другом психологическом состоянии, радостно скажет: «Привет!» И начнет говорить на темы, которые меня начнут отвлекать от моей беды, или же, выслушав жалобы, начнет утешать.

– Заметьте: вы хотя бы протянули руку к телефону, хотя бы сняли трубку и сказали «привет».

– Да что вы, в такие дни хватаешься за телефон как за спасательный круг!

– Но все равно это активное действие, какое-то движение! Это и есть предпосылка спасения. Если же в депрессии не снимаю трубку и думаю: «Как же вы все мне надоели!» или «Уйди, старушка, я в печали!» – соответственно, я себя еще глубже погружаю в депрессию. А активность, малейшее движение, протянутая рука навстречу к тому, кто тебе ее уже протянул, всегда позволяют разблокировать стрессовое состояние.

И чтобы сразу – благодать

– Но резко, быстро выползать из трясины не получится – в нашем мире все процессы развиваются постепенно.

– Да. Это нам хочется сразу с первой ступеньки на десятую вскочить. Но даже если с шестом прыгать – все равно не получится.

– В книге преподобного Иоанна «Лествица» и у других святых отцов немало слов посвящено постепенности внутреннего преображения, совершенствования, роста.

– Нам же, как детям, хочется всего и сразу, джинна в бутылке…

– Или клад найти, или так помолиться один раз, чтобы сразу – благодать…

– И вознестись до небес… А потом рухнуть оттуда.

Смысл может помочь преодолеть любую травму

Мало проявить активность, нужно запастись терпением на пути этой активности. И тогда начнут приоткрываться какие-то смыслы. Важна не просто активность ради активности – как белка в колесе: испытываю тревогу страшную, ну-ка, дай-ка я побегаю – и мне легче станет. Самое интересное, когда к активности еще подключается смысл, какая-то ценностная составляющая, – тогда стрессы преодолеваются лучше и легче.

Напомню опыт психолога Виктора Франкла: когда он оказался в фашистском концлагере, то оказывал психологическую помощь заключенным, находясь в тех же страшных условиях, что и они. После этого он сформулировал свой известный тезис, что именно смысл может помочь человеку преодолеть любую травму. В концлагере выживали те, у кого были цели, смыслы за стенами концлагеря.

– Значит, некая значимая конкретно для тебя цель может вытащить даже из ада концлагеря!

– И если экстраполировать наш пример, то очень многие родители детей с особенностями выходят из состояния травматизации, помогая таким же, как они. Они пошагово выходят за пределы своего кокона: сначала выходят, потом придают смысл своему выходу: начинают организовываться в сообщества, группы самопомощи.

Не ожидая воздаяния

– Давно заметила: если в момент, когда на душе тяжело, подавленность проблемами, стоит сделать какое-то, хоть небольшое доброе дело, позвонить кому-то и сказать теплые слова, выразить благодарность, – становится легче…

– Но в этом может быть элемент меркантильности, типа: вот сейчас я сделаю доброе дело и получу за это облегчение… Совсем другая история, когда от души, от сердца исходит стремление разделить с кем-то его страдание.

Пример. Одна женщина-психолог заболела раком. Естественно, она была в «размазанном» состоянии, когда ложилась в больницу. А вышла оттуда собранным, посветлевшим человеком. Я, помню, спросил ее: «Как?» Она говорит: «Со мной в палате лежали четыре женщины, такие, как я, которые были погружены в свои страдания. И я с ними с точки зрения психологии, да и просто человеческого участия разделяла эти чувства». Она разделяла их, не ожидая какого-либо воздаяния с небес.

– Можно возразить: ей это было несложно – она переживала то же самое! Только не погрузилась в свое собственное страдание, не замкнулась на нем.

– И когда она помогала соседкам по палате, фактически часть этой помощи доставалась и ей. Когда я кого-то в чем-то убеждаю, то, сам того не осознавая, не ожидая никакой помощи, не ожидая воздаяния, начинаю убеждать себя самого…

Осмысленность и осознанность

– Даже когда с близким, неравнодушным человеком начинаешь проговаривать то, что с тобой происходит, то в процессе обсуждения происходит некое прояснение ситуации внутри себя, оценка, подведение итогов – и это тоже помогает выкарабкиваться из стресса.

– Это переструктурирование, после которого и стратегия лучше, и движение просматривается. В этом смысле, если вернуться к вопросу «что помогает?», то, помимо активности, осмысленность и осознанность тоже очень помогают.

Ищущая душа

– Верующий человек стремится преодолеть стресс еще и через молитву, обращение к Всеведущему Богу с просьбой помочь, что-то изменить в желательную сторону. Однако случается, что становится только хуже, если он не получает просимого. И тогда реакция: «Где же ты, Боже?! Ведь я ТАК просил, ТАК верил, старался не грешить, а Ты меня не избавил от страдания! Почему?»

– Часто на психологическое консультирование люди приходят с такими же вопросами, наверняка их задают и священникам.

С религиозной точки зрения этих людей можно назвать как минимум людьми с повышенной горделивостью. Но, на мой взгляд (хотя могу быть неправ), эти верующие, хотя и заявляют о том, что разуверились, на самом деле начинают еще больше доверяться Богу, потому что не побоялись раскрыть перед Ним все свои сомнения и обиды на Него.

– В этом отношении очень показателен пример ветхозаветного Иакова – он боролся с Богом, противостоял Ему, и в то же время буквально требовал: «Благослови!»

– Это ищущая душа…

– И честная, искренняя. Однако всегда искушает то, что человек ждет от Бога благополучия, стараясь быть «паинькой», выполняющим все, что предписано. Но на деле все как-то иначе, и за добрые дела не всегда следует награда, а за плохие – наказание.

– А какого Бога мы готовы любить? Того, Который нас все время гладит по головке и дает нам «конфетки»? Легко любить того, кто все время дает и хвалит, легко любить чистенького, красивенького, умненького ребенка. А ты полюби сопливенького, чумазенького или агрессивного. Это же совсем другая история!

И вот, мы к Богу начинаем примеривать такие же вещи, а потом сами же от этого стрессуем…

– Похоже, мы рисуем свою «реальность», когда же она не совпадает с действительностью, у нас возникает протест: как же так?! я же правильно все рисовал! И хорошо себя вел!

– Совсем иное дело, когда человек в страдании кричит Богу. Многие мои клиенты рассказывают, что в крайней степени страдания, на надрыве, в слезах задают Богу вопрос: за что Ты мне это дал?!

– Вспоминаются строки иеромонаха Романа про молитву подвижника, душа которого «вступала в холод и тоску»:

И, направляясь к ложу на рассвете,
Он воздыхал – забыл меня Христос.
…Он получил, и даже не заметил:
Без благодати – что бы он понес?

Или опыт старца Силуана, который долго с плачем, страданием молился и не получал ответа. Дошел до отчаяния и возопил: «Ты неумолим!» Вот тогда ему явился Христос, и старец всем своим существом познал, что Бог есть любовь.

– При этом он искренне открыл Христу все свои сомнения. Это как в отношениях двоих людей: если мы таим обиду, а демонстрируем благостность – мы неискренни. Лучше честно сказать другу: «Слушай, обижаюсь я на тебя за то-то и то-то». Тогда у нас появляется не только возможность взаимного переосмысления случившегося, но и определяется направления движения. Мы и с Богом играем в эти игры…

Вообще, когда человек преодолевает травматические ситуации, то часто начинает смотреть в сторону Бога. Люди в Церковь приходят большей частью…

– Именно из-за стрессов!

– И дистрессов – кто-то умер, кто-то серьезно заболел, и вспомнили про Бога, побежали к Нему. «Счастливый» в кавычках человек, удовлетворенный жизнью, редко задумывается о том, чтобы поблагодарить за это Бога, а если еще и модели поведения такой не было с детства, если еще воспитывался в атеистическом государстве, и папа с мамой – атеисты, то у него и мысли подобной нет вообще. Такой приходит к Богу в тот момент, когда, действительно, случается что-то из ряда вон…

Всегда есть выбор

– Вопрос, который логичнее адресовать духовным лицам, а не психологу. Но все же…В среде христиан часто можно услышать: Бог не даст испытания, превышающего силы. А в реальности нередко с людьми случаются такие беды, которые они не выносят, ломаются – кто-то начинает болеть (вы сами рассказали про исследование онкологических больных), кто-то сходит с ума, а иной решается на суицид.

– Всегда есть протянутая рука помощи. Просто не хочется в ту сторону смотреть. Вот, вам захотелось пить, я предлагаю вам чашку воды, а вы в ответ: «Нет, вы из нее пили». Или: «Она грязная». Или еще что-нибудь…То есть мы обесцениваем помощь: мол, мне это сейчас не надо, никто не знает, что мне на самом деле надо. И сами же эти протянутые к нам руки отталкиваем.

– А в отношении Божией помощи?

– То же самое.

– Вы хотите сказать, что человек ломается тогда, когда доходит до крайней стадии отчаяния, неверия?

– Да. И что самое интересное: когда очень верующий человек после тяжелых потрясений говорит: «Всё, Бога нет!» – ведь это не про то, что он вдруг стал атеистом. А про то, что: «Я Тебе, Боже, отомщу!»

– Обида?

– Да. Это про то, что я очень обижен.

– Более того – разозлен!

– И поэтому буду мстить и говорить, что Тебя, Господи, нет, раз Ты такой!

– Потому что Ты не выполнил мои желания!

– Или потому, что дал мне такие испытания. Тут я делаю выбор, я все время нахожусь в выборе – принимать руку помощи или нет? Если я выбираю «не принимать», то буду умирать. И стресс меня доломает окончательно.

– Валерий, с какой бы стороны мы ни рассматривали проблему преодоления стресса, вы подводите к одному и тому же: в любых ситуациях, в самых катастрофичных, самых, казалось бы, непреодолимых, у человека всегда есть выбор.

– Да.

– Но это такая ответственность! Одна мысль о ней напрягает…

– И это вопрос нашей взрослости. Потому что когда вы это осознаете и пугаетесь – вы хоть что-то делаете!

Чтобы мы росли

– Либо призываю все свое мужество…

–А что такое мужество? Это не отсутствие страха, а преодоление его. Если я боюсь высоты, но лезу на нее, это – мужество. А если не боюсь и лезу, так в чем же тут мужество, в чем преодоление?

– Значит, когда человек, который считается слабым, сталкивается с ситуацией, требующей от него максимального мужества, и начинает как-то противостоять этой ситуации, он достоин гораздо большего уважения по сравнению с тем, кому это ничего не стоит?

– На самом деле этот в кавычках «слабый» какие-то маленькие шажочки делает к преодолению. И люди говорят: «Я от него такого не ожидал вообще!» Стресс, травма вдруг приподнимает этого человека над землей.

– Собственно, христианство настраивает верующих, что Бог для того и посылает испытания, чтобы мы росли, совершенствовались.

– И психология тоже про это говорит.

–Получается так: человек, не жди комфортной жизни, она для тебя вредна. А вот если у тебя есть стрессы, проблемы, – даже в каком-то смысле порадуйся. Значит, у тебя есть шансы для развития, преодоления, роста, движения?

– Значит, Небеса про тебя не забыли, и ты еще не совсем конченый человек.

– Бог «кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» (Евр. 12, 4–6). Но это же полный негатив для людей, критически относящихся к религии. Их позиция: если так, как вы говорите, не надо, оставьте меня в покое, не напоминайте вашему Богу про меня!

– Но это же «страусиная позиция». А вот противоположный вариант – феномен золотой молодежи. У меня есть абсолютно все, что захочу, я объездил весь мир к 15 годам. Но у меня нет духовного развития. Рано или поздно возникает вопрос пресыщенности. И хотя я уже все в жизни попробовал, мне все время надо где-то подпитывать эмоции, чтобы не впасть в хандру. В этом случае начинаются поиски извращенных эмоций – наркотики, выпивка, женщины, мужчины, сексуальные излишества и так далее. И тогда человек разлагается изнутри.

Суперкомфорт – это лабораторные условия, но любой мышке хочется оттуда сбежать! Она сыта, там тепло, нет котов, но она живет в замкнутом пространстве, норку себе не роет, она уже нежизнеспособна.

Творчество как преобразование жизни

–Мы говорим о скуке комфорта, но подспудно к нему стремимся… Мы же не хотим для себя побольше испытаний и стрессов. Вот и на Новый год желаем друг другу вечного счастья, благополучия.

– Но мы же стремимся не просто к сытой жизни, а к осмысленной. И совсем другое дело, когда жизнь бессмысленная, когда в ней сплошная философия потребительства и отсутствует элемент творчества…

Если говорить про общество потребления, то фактически это ориентация на самые базовые потребности (не буду говорить – низменные, но базовые): одет, обут, накормлен, тепло, есть секс, нету войны. Казалось бы, живи и радуйся. Но откуда депрессия?

– Особенно в развитых странах…

– А возьмите сельскую местность. По статистике именно там, где нормальные, крепкие деревни, на порядок меньше депрессий, в разы. Людям там некогда об этом думать, потому что у них есть какие-то творческие задумки, – даже о том, как забор сколотить. Пока человек походит подумает, куда что прибить, в какой цвет выкрасить, – он уже в творчестве. Ведь и приготовление еды – тоже творчество…

– Строить отношения с людьми – тоже творчество, требующее огромных усилий!

– Еще какое! И когда творческая составляющая уходит из жизни человека, когда исчезают интересы, заканчиваются потенциалы, человека перестает что-либо удивлять, интересовать, и он никак не реализуется в творчестве, тогда можно говорить, что стресс начинает его надламывать. …

– Вся жизнь должна быть творчеством…

– Понятие творчества гораздо шире и прекраснее: это не только музыка, поэзия, литература. Это преобразование жизни. Главное свойство Творца – творчество, а мы с вами – образ и подобие Божие.

Беседовала Елена Наследышева