Духовный модернизм: кто такие протестанты

В рамках беседы с Сергеем Михайловичем Бортником, доцентом Киевской духовной академии, мы подняли тему, менее известную в Украине, но вполне привычную для стран Западной Европы – о протестантизме. Повод – 500-летие Реформации, начатой Мартином Лютером в далеком 1517 году от Рождества Христова. Если для нашей страны протестантизм является скорее привнесенной конфессией, то для многих государств Европы он вполне традиционен.

– Сегодня можно услышать: Православие застряло в веках, оно несовременно; не использует популярные нынче протестантские методы миссионерства: доступная проповедь, приспособление норм христианской морали к современной жизни, отсутствие духовных подвигов и идеалов... Насколько верным является такое мнение?

– Мне кажется, что в данной мысли лишь доля правды. Действительно, консервативность Православия налицо: в богослужении мы придерживаемся древних Уставов, мало приспособленных к сегодняшней жизни в мегаполисах, язык богослужения зачастую остается малопонятным для посещающих богослужение и т. д. Но, с другой стороны, это делает человека способным остановиться в быстром движении времени, побыть в молитвенной атмосфере, перевести дух, если можно так выразиться.

Прошлый год ознаменовался выдающимся событием: на Крите состоялся собор, который поначалу планировался как Всеправославный. К сожалению, по ряду причин на него не прибыли представители ряда Поместных Церквей. Однако представители Русской Православной Церкви были одними из важнейших участников подготовительного процесса, продолжавшегося более 50 лет – с Родосского совещания 1961 года и вплоть до предсоборного совещания Предстоятелей Поместных Церквей в январе 2016 года. Так что попытка посмотреть в лицо современным проблемам, объяснить свою позицию своим верным и окружающему миру – это в том числе и часть православного сознания.

– А что можно сказать о протестантизме? Мне кажется, несмотря на названные подвижки, отношение Православия и протестантизма вполне вписывается в пару «консервативное христианство» против «либерального христианства». Вы согласны с таким мнением?

– По-своему Вы, безусловно, правы. Для Православия особой ценностью является Предание, или же традиция. Однако традиция – это не просто повтор и отнюдь не только обращенность к прошлому. В моем понимании традиция – реализация христианской жизни в наших современных условиях, это укорененность не в прошлом, а в вечности.
Когда-то выдающиеся учителя нашей Церкви казались модернистами. Таковы в богословии попытки введения новой терминологии. Это касается, например, термина «Троица», «единосущие» и т. д. Однако, будучи однажды зафиксированными, они остались фундаментом христианского богословия. И так остается по сей день.

– А как обстоит ситуация у протестантов?

– Прежде всего важно отметить, что мир протестантизма – большой и разнообразный. К примеру, в Германии (где немалое время я учился) католицизм и протестантизм – две христианские конфессии, имеющие особый статус в обществе и государстве. Но под «протестантизмом» подразумеваются традиционные протестанты, прежде всего лютеране. Их социальная роль во многом схожа с ролью Православия в Украине или России.

– Но в нашем восприятии протестантизм – это скорее привнесенная конфессия, которая не имеет укорененности в жизни общества?

– Да, я и сам не раз сталкивался в Украине с такой свободной интерпретацией христианства протестантскими миссионерами. Такое есть и на Западе. Но там они именуются иначе – у них есть понятие «свободные церкви», в отличие от «земельных церквей». Используется там и понятие «сект» – к ним относятся и «Свидетели Иеговы», и адвентисты, и так называемая Новоапостольская церковь.

– И все же. Насколько справедливо говорить о либеральных и модернистских тенденциях в протестантизме в целом?

– Есть ряд проблем, которые не существовали ранее. И нередко руководство традиционных протестантских Церквей попадает под влияние светской повестки дня. Таков вопрос феминизма, переросший в введение женского священства, или же проблема гомосексуализма, приведшая к благословению однополых союзов и даже к рукоположению людей с такой сексуальной ориентацией.

Однако есть и группы христиан-протестантов, пытающиеся идти против течения. Существуют немалые группы, которые вполне верны традиционным нормам своих конфессий. Проблема в том, что их голос в западных обществах слышен намного меньше, чем этого хотелось бы.

– Это любопытный поворот. Получается, что церкви Запада зависимы от либеральных идеологий, которым у нас представители церквей активно сопротивляются?

– Полагаю, что ситуация как раз такова. И причина здесь в организации церковной жизни. На Западе каждый взрослый человек имеет право четко заявить о своей конфессиональной принадлежности. Для этого обычно еще в школе он посещает «уроки религии», на которых преподаются основы христианства в целом и его конфессии в частности. В этом смысле ситуация в Европе заметно лучше, чем у нас. Можно спорить о качестве знаний. Но для европейцев «основы религии» в школах, богословские факультеты в университетах – это норма. А в Украине мы все еще вынуждены за это бороться. Слава Богу, что в последние годы в этом направлении наметились сдвиги.
К тому же на Западе церкви финансово зависимы от каждого конкретного работающего человека. Если мне интересна такая-то церковь, я плачу ей десятину. В Германии государство способствует ее сбору – и работающий человек отдает 8-9% своего дохода в качестве «церковного налога». У нас же принадлежность к Церкви напрямую не связана с финансами, индивидуальное членство отсутствует. Православие является, так сказать, составной культурного кода, фактором культурной идентичности.

– А какова ситуация с посещением богослужений? Многие храмы на Западе пусты, церковные здания продают и используют как рестораны или клубы. Это ведь не выдумки?

– Действительно, такая проблема есть. В ХХ веке многие наши храмы были разрушены, и последнюю четверть века мы находимся в стадии возрождения церковной жизни. На Западе не наблюдалось таких процессов. Из-за обмирщения людей, из-за миграции населения, из-за увеличения доли мусульман в населении сегодня заметна иная тенденция.

Однако можно говорить об огромном духовном движении харизматического характера. Это и пятидесятнические церкви, и харизматические общины внутри традиционных церквей (это касается, кстати говоря, и Католической Церкви, и даже некоторых православных общин на Западе). Мне кажется, что период спада религиозности на Западе прошел. Очевидны такие проблемы, как индивидуальная религиозность или же вытеснение религиозного на периферию социальной жизни; коммерциализация Рождества и т. д. Но в целом наблюдается ряд положительных тенденций в жизни протестантских сообществ Европы.
Мало того, многие протестанты открыты к ценностям восточного христианства. Я встречал студентов-протестантов, писавших работы о тех или иных православных мыслителях и богословах.

– Спасибо за Ваши ответы. Надеюсь, мы сможем продолжить наше общение в следующий раз.

– Спасибо и Вам. Я открыт для общения и к попыткам взаимного понимания христиан. Думаю, главное нас все же объединяет: Христос в центре жизни православного или протестанта – это залог взаимного интереса.

Беседовала Наталья Горошкова
 

Опубликовано: Thu, 04/05/2017 - 15:38

Статистика

Всего просмотров 1,743

Автор(ы) материала

Социальные комментарии Cackle