В Грецию мы выехали незадолго до Великого поста ранней весной 1997 года. События, предшествовавшие этой поездке, складывались так необычно, что у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что она совершается не столько по нашему желанию, сколько по Божиему благословению и будет небесполезна для нашей духовной жизни.

Как и любому монаху, понимающему, чем является Афон для всего православного мира, мне давно хотелось побывать в этой удивительной монашеской стране — в уделе Пресвятой Богородицы. Однако несмотря на то, что моя мысль время от времени возвращалась к возможности посещения Афона, я никак не пытался опережать события и предпринимать какие-либо шаги прежде, чем увижу: есть ли на то воля Божия. И мой собственный жизненный опыт, и опыт, почерпнутый из книг великих подвижников, показывал, что монаху (да и не только монаху) нужно непременно научиться жить в русле Божественного промысла. Это вовсе не означает, как думают некоторые, что человек, ищущий воли Божией и ничего не желающий делать без Божиего благословения, добровольно превращает себя в робота. Нет! Создатель оставляет нам достаточно степеней свободы, чтобы реализовать себя в этом кратком и временном бытии. Но поскольку никто во вселенной не имеет абсолютной свободы, кроме Самого Создателя, не следует нам стремиться обладать тем, что не свойственно никому из сотворенных существ: ни Ангелам, ни человекам.

Так кто же еще, как не мы, монахи, должны приучать себя жить в соответствии с божественными законами? Жить, духовно развиваться и творить в благодатных, Богом определенных и поставленных пределах! Поистине эти божественные законы и эти пределы являются необходимым барьером безопасности; барьером, который поставил любящий отец у края пропасти, чтобы в нее не свалилось его любимое дитя. Вот потому-то я и не предпринимал никаких активных шагов для реализации своего желания побывать на Святой Горе. Просто молился: “Если Тебе, Господи, угодно, чтобы паломничество на Афон состоялось, — яви Сам Свою святую волю”. Впрочем, отношение к возможной поездке у меня было весьма спокойное, поскольку многолетняя привычка во всем доверять Богу и свои желания подчинять Его воле многократно была проверена мною на опыте. А опыт этот неизменно показывал, что Отец Небесный лучше нас знает, — что нам полезно, в какой мере, и — когда. Если же научиться доверять Ему, то все, что только можно пожелать во благо и себе, и ближним, выходит намного лучше, чем представлялось даже в самых дерзновенных мечтах.

Но мечты мечтами, а обстоятельства как бы сами собой стали складываться, действительно, невероятным образом. Все мои друзья и знакомые, словно сговорившись, принялись по очереди задавать мне один и тот же вопрос: “Ты уже был на Афоне?”, или “Как?! Вы еще не съездили на Афон?!” Этот вопрос в разных вариациях звучал чуть ли не ежедневно со всех сторон. Неожиданно нашлись и спутники: отставной офицер, дьякон и один из моих духовных чад. “Похоже, — подумал я, — пора уже что-то предпринимать; а если это, действительно, не простые совпадения, то Господь укажет более точно: что делать дальше”. И в самом деле, дальнейшая ситуация стала развиваться так стремительно и успешно, что вся наша подготовка к выезду представлялась нам сплошной вереницей чудес.

В один из солнечных мартовских дней мы отправились на Арбат, в греческое посольство. Узкий вытянутый зал, где оформляют документы, заполняла давно изнывающая толпа российских греков. Они, как оказалось, уже две недели мучительно ожидали виз и каждый день приезжали к посольству, чтобы отметиться в очереди. Визу на посещение родины предков им давали только на две недели. При этом каждый из них платил за оформление по 50 долларов. Эти сведения показались нам малоутешительными. Мы рассчитывали на более длительный срок, и только Паша должен был возвращаться на работу через 10 дней. Немного растерянные, мы стояли в самом центре зала.

— Вы по какому поводу, батюшка? — с мягким акцентом обратилась ко мне сотрудница посольства в белой форменной блузке.

— Да вот, хотелось бы совершить паломничество по святыням Греции.

— Вы один?

— Нет. Со мною отец дьякон и два наших спутника.

— Хорошо. Возьмите, пожалуйста, все паспорта… Идемте.

За нами захлопнулась белая пластиковая дверь с табличкой “Вход запрещен. Только для сотрудников посольства”. Еще несколько шагов по коридору, и мы вошли в кабинет, где за большим письменным столом сидела крупная гречанка с пышными волосами пшеничного цвета. “Вероятно, начальница отдела, — подумал я, — только цвет волос какой-то странный”. Пока дамы активно обсуждали по-гречески нашу проблему, я незаметно осмотрелся. На белых стенах висело несколько икон, на столе стоял небольшой двустворчатый складень, рядом — компьютер.

— На какой срок ви хочет смотрет Грэция? — с трудом подбирая слова, обратилась ко мне начальница.

“Эх! Где наша не пропадала, — подумал я, — попрошу месяц, а если урежет… Ну, что ж!” И, набравшись смелости, ничем не выдавая своего волнения, очень спокойно сказал:

— Думаю, что месяца нам было бы достаточно.

Дамы снова затараторили по-гречески.

— Подождите немного здесь. Я схожу к консулу.

Через несколько минут молодая сотрудница вернулась с какой-то бумагой в руках.

— Все в порядке. Разрешение подписано. Вы можете идти в зал. Вас вызовут к окошку.

— Простите, а сколько мы должны заплатить за визы?

Гречанки заулыбались.

— Ничего не надо. Консул разрешил бесплатно.

Еще через двадцать минут мы уже держали в руках свои паспорта с зелеными наклейками и, глядя в них, не верили своим глазам. Визы были даны на два месяца!

Из книги Игумена N

"Сокровенный Афон"