Скоро время падшего мира пройдет, мир обновится

Что нужно знать о жизни раннехристианской общины современному христианину, рассказывает Артем Перлик.

Христос Добрый Пастырь Мозаика в Мавзолее Галлы Плацидии. V век

История общины начинается с Деяний апостольских. Это книга о том, как Дух Святой строит Церковь. История Церкви – это и есть история того, как люди её наполняющие приобщаются к Святому Духу и через них приобщается к Нему и весь мир.

В первой общине все ощущают ответственность за другого. Книга Деяний – о том, как светло жить в Боге. Но чтобы это знать, надо жить другими и для других.

Жизнь Церкви есть жизнь Святого Духа в Ней. Ереси и расколы вне и против Церкви, а Церковь – это множество праведников и святых, людей отроиченных и христоликих. Насколько человек живёт Христом – настолько он преобразился и настолько вокруг него преобразился мир.

Автор и герои Книги Деяний реально общаются со Святым Духом и ощущают благодать. Ощущать Бога и Его присутствие есть норма для христианина. Конечно, каждый ощущает в меру своих святых подвигов, добродетелей и служения другим. Каждый ощущает Бога в той мере, в какой Троица живёт в этом человеке.

Люди менялись коренным образом в Церкви, как и сейчас. Дух изменил их. Это характерно для всей общины. Быть христианином – измениться коренным образом, возврата к прошлой жизни нет. Для изменения нужно всю жизнь отдать любимому Богу.

Патриарх Алексий Второй: «Нельзя быть христианином только в какое-то время, допустим – по воскресениям в храме. Единственный способ быть христианином – это быть им всегда и всецело».

У христиан первых веков, как и сейчас, были недостатки, но устремление к Богу полностью меняло человека. Отдавать Творцу нужно всё. Они понимали, что нельзя любимому отдать меньше, чем всё.

Они ощущали себя гражданами нового мира – Церкви.

В анонимном «Послании к Диогнету» сказано, что для христиан «всякая чужбина – отечество и всякое отечество – чужбина».

Агнец Божий. Мозаика свода базилики Сван-Витале. Ровенна. VI век

«Послание к Диогнету» (II век): «Христиане, – говорит он, – не разнятся от других людей ни страной, ни языком, ни житейскими обычаями. Но, обитая в греческих и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаю местных жителей в одежде, пище и всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы. Для них всякая чужбина – отечество и всякое отечество – чужбина. Они во плоти, однако живут не по плоти. Находятся на земле, однако они граждане небесные. Повинуются существующим законам, однако жизнью своей превосходят самые законы. Они любят всех, однако всеми бывают преследуемы. Их не знают, однако осуждают. Их умерщвляют, однако они оживотворяются. Они бедны, однако всех обогащают. Всего они лишены и по всем изобилуют. Словом сказать: что в теле душа – то в мире христиане. Душа распростерта по всем членам тела, а христиане – по всем городам мира. Душа заключена в теле, но сама держит тело: так и христиане, заключенные в мире как в темнице, сами сохраняют мир. Бог сам указал место христианам, место, которое и останется за ними».

Христиане первых веков радостно ждут конца света. Они торопят смерть, не потому что настроены на смерть, а потому, что точно знают – смерти нет, а есть дверь ко Христу. Они ощущают: скоро время падшего мира пройдёт, мир обновится.

Изменение самих христиан, преображение их – лучшее доказательство того, что Бог стал человеком. На лицах апостолов и их учеников сияет свет преображения.

Христос и апостолы. Мозаика базилики Сан-Лоренцо. Милан. IV век

Язычники поражённо смотрят на христиан и говорят: «Как эти христиане любят друг друга». Они не могут понять, откуда этот источник любви.

Личность ощущает себя в общине. У первых христиан нет ощущения келейности своего спасения. Они ощущают себя спасающимися как Церковь, как одна община, как тело, а не как организация.

Церковь – не организация, а тело. В ней нет начальников, а есть служители других. И первый служитель всем – Христос. Грубейшую ошибку совершает тот священник или епископ, который считает себя начальником, а не слугой для всех по любви к ним.

В теле Церкви у каждого есть своё место. Это место каждому назначает Бог по мере благодати человека, а, главное, по мере его евангельской любви ко всем.

Спасается вся община вместе. Никто не теряет свою личность, но все делают то, что Святой Дух дал делать. Это очень сложно понять современному человеку, заражённому индивидуализмом. На современном западе человек, собираясь в гости даже к своей маме, должен позвонить ей и предупредить. Она может и не принять его. А если он придёт без предупреждения, она его выгонит.

Радость о другом человеке есть отличие именно христиан.

Христиане первых веков воспринимают подвижническую жизнь как норму. Для этого нужно иметь смелость всю жизнь отдать Богу. Один современный англичанин говорил Антонию Сурожскому, что англичане не смогут стать православными потому, что для этого надо перевернуть всю свою жизнь. На это решаются далеко не все. Но христианин не может быть обывателем в христианстве. Он в своей жизни ощущает призвание к служению и преображению.

Епископ для первых христиан – не администратор, но служитель Литургии. Где епископ сам служить не мог, там он ставит священников. Дьяконы тогда –служители бедным и хозяйственники, но тоже для всех, слуги всех.

Внутренняя проблема Церкви и тогда, и теперь одна – избавиться от духа мира, который приносят в неё её члены, больные мирским. Эта болезнь исцеляется святостью.

Христианство с самого начала – вера без социальных границ. Все должны спастись соединившись с Богом.

Христиане не воспринимают гонения на них как личную трагедию, а как трагедию тех, кто их гонит.

Христиане торопятся умереть за Христа. В гонениях постоянно они показывают высоту жизни.

У них имелось чувство покаяния и радости о Боге – и то и другое было непрестанным и являлось основанием их духовной жизни.

Они светло видят мир. Как пронизанный Богом и исцеляемый Богом. Во всём есть смысл и значение. Всюду постепенно растёт Царство Небесное.

В общем, они были такими же, как и все настоящие христиане следующих веков.

Первые христиане строят свою жизнь вокруг причастия и служения другим.

В мире они ощущают себя не в изгнании, но в послании.

Каждый новый день для них – новый чистый лист, в который можно внести присутствие Божие самим собой. Любое событие для них – повод внести в него свет Христов самим собой.

Христос Вседержитель с ангелами. Мозаика из базилики Сант Аполлинаре Нуово. Равенна. VI век

Они знают великую радость абсолютно неизвестную миру. Это радость быть нужными до последней глубины и ощущать, что ты нужен. Ощущать, что ты любим Богом – это иначе как блаженством не назовёшь. Им светло и хорошо жить, и этому не могут помешать никакие обстоятельства потому, что они выше всех обстоятельств.

Святой Василий Великий позднее скажет, что Бог не столько избавляет праведников от скорбей, сколько делает выше всего приключающегося. Никакие происшествия не могут поколебать того факта, что они любимы. Никто и ничто не может их отлучить от любви Божией, и они это ощущают.

Ненапрасность каждой жизни, каждой слезинки и каждого доброго поступка.

Жизнь, совершающаяся в лучах небесного света.

На все события они смотрят с точки зрения вечности, и потому их огорчают лишь согрешения, так как они не позволяют ясно ощущать Бога в сердце.

Им интересно жить. Но и смерть их не пугает, потому что она только встреча с Богом. Это поразительно для всех нехристиан. Язычники видят, что ничего из того, что их интересует, христианам не интересно, и не могут понять, как они вообще живут.

Как-то раз хулиганы спросили одного современного христианина, курит ли он? Нет, отвечал тот. Пьёт ли? Нет. Интересуется ли девочками? Нет. Смотрит ли телевизор? Снова нет. «Как же ты живёшь?» – удивились они. То есть мир не может себе представить жизни вне греха.

А христиане знают веселие души добродетельной. Когда человек побеждает страсти, в его сердце поселяется Бог. Именно Он и является источником радости и света в душе. Это царство небесное, которое внутри каждого, но открывается через покаяние, служение другим и причастие.

Обратим внимание, что древние авторы, говоря о Боге Отце, используют слово Бог, а о Боге Сыне – чаще Господь. Хотя для христиан это одно и то же, но для древнего мира слова «Бог» и «Господь» несли разный смысл. В сознании язычников «Бог» – это верховный и далёкий творец всего мира, всей вселенной. Он всё сотворил, но позднее либо всё бросил, так как абсолютно равнодушен к творению, либо устранён от дел своими детьми. Этих детей язычники зовут «Господа». Их много, они не творцы космоса, но имеют силу чем-либо в космосе управлять. Они или узурпаторы власти, или стали на место устранившегося творца. Они так же равнодушны к людям, но к ним можно обращаться и с ними можно договариваться. Отношения  с ними происходят в духе рынка: человек им жертву либо услугу, а они ему: урожай, ремонт, деньги, победу в битве и т. д. Но никакой любви у них к человеку нет. Они безразличны к людям и заняты своими склоками и делами. И тем не менее к ним можно обращать молитвы, в которых человек им предлагает сделку. Обращаться же к творцу-создателю немыслимо, так как он абсолютно равнодушен к миру и никогда не ответит.

Благовестие учеников Христа состояло ещё и в том, что Бог, Творец мира, это и есть Тот, к Кому можно обращать свои молитвы. Он заботится о нас. Бог и Господь – это одно и то же.

Гёте говорил о Шиллере: «Он обладал даром облагораживать всё, к чему прикасался». Первые христиане так же обладали даром по благодати преображать окружающий мир, делать бытие частицей неба. Этот дар, хранимый в Церкви, из поколения в поколение передавался в Ней и присущ всякому настоящему христианину от древности до наших дней.

Артём Перлик

Теги

Социальные комментарии Cackle