В 400-ю годовщину основания Киевской духовной семинарии и академии ее ректор митрополит Бориспольский и Броварской владыка Антоний рассказал «КП» в Украине», какими качествами нужно обладать, чтобы стать хорошим священником, и почему женой семинариста быть сложнее, чем светского человека.

«Учим писать от руки»

– Владыко Антоний, расскажите, кто они – будущие священники? Ребята приходят в семинарию в 17 лет, после школы, когда непросто понять, чего ты хочешь от жизни.

– Чаще всего наши студенты растут в церковной среде. И большинство уже с детства знают, кем хотят стать. Кстати, в последнее время приходит все больше взрослых, опытных людей с одним, а то и двумя высшими образованиями. Это радует – ведь люди стремятся к духовности, причем сознательно. 

В последние годы количество желающих получить духовное образование неуклонно растет. Если несколько лет назад было 2 человека на место, то в этом году – уже 3,5. Традиционно много ребят из Западной Украины. А вот абитуриентов с востока, увы, в этом году было мало. 

– А как проходит в семинарии вступительная кампания? Чтобы попасть в светский университет, важно хорошо сдать тесты ВНО, а у вас?

– На результаты тестирования мы, конечно, внимание обращаем. Есть проходной балл. Но это не главное. Для поступления ребятам нужно, во-первых, сдать вступительные экзамены. Это история Церкви, Библейская история Ветхого и Нового завета и Катехизис, то есть основные принципы православного вероучения. Плюс для семинаристов важен хороший музыкальный слух – им ведь предстоит петь в хоре. Но даже если у абитуриента со слухом туговато, но в нем чувствуется духовный потенциал, его кандидатуру рассмотрят.

Кроме экзаменов все абитуриенты проходят собеседования по очереди с двумя проректорами и со мной. Во время этих бесед мы стараемся понять, как человек думает, какие мысли у него в голове, почему пришел в семинарию, и по предметам гоняю как богословским, так и школьным, ведь оценки не всегда скажут о знаниях. Спрашиваю и по географии, и по истории, и математику с геометрией проверяю. 

После экзаменов и собеседований мы вместе с проректорами собираемся и обговариваем отдельно каждого абитуриента. Наша задача – понять, кто не просто желает стать священником, а сможет это сделать. Человека можно научить красиво говорить, но за словами должна быть глубоко верующая душа, желание помогать людям и словом, и делом. 

– Кстати, о «научить». Наверняка в семинарии есть курс риторики...

– И не только! Кроме богословских предметов студенты изучают несколько древних языков, чтобы можно было читать Священные Писания в оригинале. Психиатрию изучаем – знаете, в приходе всякое случается. Иногда нужно определить, болен человек физически или духовно. Психология и педагогика у нас тоже есть. Бывает, что приход находится в совсем маленьких, глухих, а то и умирающих селах, где священник - это и школьный учитель. Также у нас есть курс основ жестового языка, студенты даже проводят службы для неслышащих людей. Не поверите, но молодежь настолько эмоциональна, что легко передает эмоции и энергетику через язык жестов. 

– В семинарии есть компьютерный класс и спортзал. Учите информатике и физкультуре?

– Мы стараемся, чтобы студенты шли в ногу со временем, да и сами от них не отстаем. Авторитет сложно завоевать, если ты не знаешь, что такое Google. А в компьютерном классе семинаристы могут найти информацию для домашних заданий. Хотя, чтобы они не забыли, как писать, на первых курсах все работы требуем сдавать написанными от руки. Прочесть это, конечно, не всегда просто. 

А занятий по физкультуре у нас нет. Но в свободное время семинаристам никто не мешает прийти в спортзал и, знаете, как говорят, согнать лишнюю энергию.

«Семинаристы и саперы ошибаются один раз»

– До того как получить сан, семинарист должен жениться. Выходит, что семьей ребята обзаводятся очень рано?

– Да, многие – до 21 года, если, конечно, студенты не выбирают монашеский путь. У семинаристов есть всего 4 года, чтобы повзрослеть и определиться. Священник ведь должен быть хорошим семьянином, он – образец для всего прихода. А его жена не зря называется матушкой. Она – мама для своего прихода. Даже если ей 20 лет - она матушка и для молодежи, и для 70-летних. И к ней точно так же приходят за советом, бывает, даже чаще, чем к священнику. Поэтому девушка должна быть морально готова к такой жизни. По уставу духовной семинарии ректор должен давать разрешение на брак, поэтому я провожу собеседования с будущими женами наших студентов.

– И часто «бракуете» избранниц?

– Надо же, какая игра слов - брак и браковать, а значения совсем разные (улыбается). Нет, как таковых запретов на женитьбы я не даю. Попрошу подождать со свадьбой, если родители влюбленных не благословили брак. А во время собеседований объясняю девушке, чем отличается жизнь супруги светского человека от жены священника. Знаете, как у нас говорят? Семинаристы и саперы ошибаются один раз. Свою половинку ты выбираешь на всю жизнь, поэтому очень важно не ошибиться. И важно, чтобы она понимала, какую жизнь выбирает. Чаще всего секты на приходе появляются из-за того, что прихожан разочаровывает семья священника – матушка в сапогах не по карману ходит, дети себя нагло в школе ведут. Ты всегда на виду, а это требует самоограничений. 

КСТАТИ     

«Каждое отчисление – рана для меня» 

– А как живут семинаристы? Проходила мимо общежития, видела за окном пакеты с едой от заботливых мам...

– Живут в строгости и по распорядку, но весело, с душой. Я ведь, кстати, тоже в общежитии живу: на первом этаже, рядом – комнаты преподавателей, а сверху – келии студентов. Мы первокурсников стараемся селить человек по 10 в одну комнату, чтобы привыкали дружить, делить проблемы одного на всех, да даже храп друга слышать! Сейчас в семьях мало детей, многие привыкли, что с них пылинки сдувают, мамочки теплое молоко в постель носят. В семинарии они учатся быть самостоятельными и, конечно же, делиться. Чем старше курс - тем меньше человек в комнате. Академисты, к примеру, живут по двое - им важна тишина и спокойствие, чтобы писать научные работы.

Я стараюсь проходить по келиям раз в неделю – поговорить, может, помочь в чем. Как-то, кстати, был забавный случай. У нас ремонт делали и трубы тянули. А они цельные, и слышимость такая отличная... И в моей келье на первом этаже слышно все, что в комнатах сверху происходит - кто о чем говорит, кто что замышляет, думает. На следующий день вызываю одного из семинаристов к себе и говорю: «Может, стоит тебе повременить, помыслить о том, что ты задумал?» Он настолько опешил – откуда о его мыслях узнать могли? 

– Кроме занятий и учебы у ребят есть обязанности? Помогают в хозяйстве?

– Конечно! Это ведь тоже воспитательный аспект - семинаристы должны привыкать к самостоятельности, к самообслуживанию. Поэтому у них есть наряды в трапезной – помогают поварам чистить картошку, мыть посуду, обносить других студентов обедом. Весной и осенью семинаристы ездят на кладбища - убирать и обустраивать могилки наших преподавателей, а круглый год наш хор ездит выступать в детские дома и больницы.  

– А бывало такое, что семинаристов исключали? За плохое поведение, например.

– Конечно, все мы люди, и всякое бывает, тем более молодость – время проступков, и иногда эмоции юношей просто переполняют. Хотя каждый отчисленный студент – рана для меня. Случается, что семинарист просто оказывается не готов к службе. Тогда зову и говорю: «Вася, ты хороший человек, но рано тебе быть священником» – и прошу подумать полгода-год, чего парень действительно хочет. Ведь быть хорошим человеком и хорошим священником – совсем разные вещи. Но всегда стараюсь, чтобы распоряжение об отчислении полежало день-два, вдруг не придется этого делать.

Ольга  Кромченко

Комсомольская правда в Украине