Все люди на Земле ищут счастье. Но парадоксальным образом находят счастье лишь те, кто ищет его для других. 

Тема Служения и Литургии

Что же даёт христианину силы и возможность преображать мир и растить вокруг себя пространство рая? Это, конечно, Литургия и возможность через Таинство Причастия принять Бога.

Вот три счастья Литургии: Ею жить, Ею обретать настоящесть и собой нести Её в этот мир.

Логика Литургии такова, что причастившийся должен нести собой Ее в том, что его окружает, нести это Христово присутствие в жизнь.

Христианское служение – умножать красоту в себе и вовне. Оно основано на Литургии. Но, с другой стороны, если служения нет – Литургия не имеет в нас продолжения.

Святая Мария Скобцова говорила, что в жизни, наследии и душе каждого человека сгорит или сгниёт всё то, что он не потрудился отдать по любви к другим.

Как-то мы проводили большую театрализованную игру для детей города прямо на площади. Рядом со мной трудились девушка и женщина, и все мы пришли в тот день играть с малышами после воскресной Литургии. Женщина постоянно жаловалась, что общение с детьми нарушает её молитвенную сосредоточенность после Причастия, а девушка радовалась тому, что может послужить другим. Девушка не причастилась в тот день, но лицо её сияло, а женщина хоть и причащалась, однако была тусклой и общаться с ней не хотелось.

А ведь это Христос открыл, что вся аскетика, всё благочестие, все смыслы жизни, и глубина, и подлинность меряются всегда по любви.

Каждому важно найти тот образ служения другим, который будет соприроден именно нам. И в этом не мешает ни количество дел, ни занятость, ни работа – каждый ищущий действительно находит подходящее ему служение.

Приведу несколько примеров.

Мне хочется вспомнить некоторых людей, служащих другим.

Знаю одну пожилую учительницу, которая кормит обитающего неподалёку от неё бездомного человека.

Поражаюсь искренности и детской простоте Татьяны С. Кажется, она существует совершенно вне всякого зла. Открыта, готова прийти на помощь. Если кто-то потерял жильё, работу или человеческое достоинство – все звонят ей, и она не успокаивается, пока не разрешит ситуацию. Бывает, что ей звонят глубокой ночью, и она, без тени недовольства, приходит на помощь. Когда меня ночью выгнали из дома, я тоже написал ей, и она долго говорила со мной в тот раз. Помню её слова: «Если бы не давал нам Господь знать радость Свою благодатную, то и таких нападок бы не попускал». Татьяна – это скорая помощь, человек-утешение. Ни о какой чужой беде она никогда не сказала: «Меня это не касается». Это её отношение всегда было для меня поразительным примером и укреплением на пути добра.

Саша С. работает на чужих огородах. Вознаграждение его в принципе не интересует, а только факт помощи другим людям.

Ещё одна моя подруга, которую не буду называть по имени. Она, жена богача, тайно посещала со мной больную бабушку. И спустя годы всё ещё передаёт деньги на питание этой старушке. Волонтёрство и общение помогли ей решить множество внутренних психологических и семейных проблем. До волонтёрства она воспринимала Православие как Одно Великое Нельзя, а теперь вера стала для неё радостным даром новой жизни. Эта девушка – удивительная добрая красавица, которой доступно всё, что только можно купить за деньги. Но она чувствует, что жизнь пуста без веры, а вера пуста без служения.

Аня О., которая сейчас сидит дома с маленьким ребёнком, готовит еду для инвалидов и стариков, поручая мне разносить её. Она много лет ждала свое семейное счастье, а когда оно пришло, то не забыла и о тех, кто жаждет радости. Аня – тихая и скромная девушка, с внутренней силой не отступить ни перед чем, когда надо помочь тому, кто дорог. Но эта её сила видна не сразу. Как не сразу можно узнать в этой молчаливой девушке научного сотрудника одного из Донецких университетов. Она – как особый драгоценный камень, ценность которого видна только опытному ювелиру. Если описать её одним словом, то это – верность.

Господь настолько вдохновляет того, кто делать добро, что он начинает удивляться: как вообще можно жить без волонтёрства? В то же самое время как все вокруг него удивляются, как он может этим заниматься?

Все люди на Земле ищут счастье. Но парадоксальным образом находят счастье лишь те, кто ищет его для других. 

Преподобномученица Мария (Скобцова): «На страшном Суде с человека будет спрашиваться не то, как он уединенным подвигом спасал свою душу, а именно то, как он относился к ближнему, посещал ли его в темнице, накормил ли голодного, утешил ли его, – одним словом, – любил ли он брата своего человека, ставил ли эту любовь перед собою, как непреложную заповедь Христа. И тут нельзя отговориться достаточностью молитвенной памяти о брате, – необходимо оправдаться деятельной любовью, самозабвенной отдачей души своей за други своя».

В «Древнем патерике» приводится такая история:

«Брат пришел к некоему старцу, и, выходя, говорит ему: прости, авва, что я отвлек тебя от правила твоего. Старец сказал ему в ответ: мое правило таково, чтобы успокоить тебя и отпустить с миром».

И это больше всего удивляет в подлинных христианах – желание отдать все силы души и тела, чтобы только другой сумел посмотреть на мир с радостью и надеждой.

Лидия Чуковская вспоминала, как однажды её верующая подруга Тамара Габбе, переводчица сказок Андерсена, несколько часов слушала нудные стихи пришедшей к ней бездарной поэтессы. Когда та ушла, Чуковская спросила Тамару, отчего подруга потратила столько времени на такие пустяки? Габбе торжественно отвечала: «Жаждущего напои». И Лидия Чуковская ощутила в этих словах какое-то высочайшее откровение о христианстве, которое невозможно вне жизни с Богом.

Тема Творчества

Людям часто кажется, что христианскими можно назвать только произведения с соответствующей церковной символикой и темами. Но на самом деле можно написать о траве или дереве, но так, что люди смогут через текст прикоснуться к Небу. А можно, по выражению Сергея Довлатова, «всю жизнь копировать древнерусские иконы и проваляться в  материалистической луже».

Диккенсу, Фросту, Элиоту или Сайгё не нужно было обращаться к религиозной теме, чтобы в созданных ими строках звучала благодатная красота. Потому что творчество в том и состоит, чтоб, подобно толкиновскому эльфу Феанору, заключать райский свет в дела рук своих. И без этого света не бывает искусства, а лишь только непреображённость с неподлинностью в той или иной форме…

Человек, обретающий мировую культуру, обретает одновременно и чуткость к красоте. А чуткость к красоте – это не что иное, как чуткость к звучащему и сияющему в ней Богу.

И одно из наших предназначений как людей – это умножение красоты в себе (через восхождение к Богу) и вовне (как результат этого восхождения). Потому, согласно Григорию Паламе, все наши творения и слова, которых коснулась благодать, спасаются вместе с нами, а значит, чуткий умеет видеть Бога во всей красоте мировой культуры. Ведь культура не некий ненужный довесок к человечеству, а реальность способности человека освящать бытие. Потому, например, один кельтский святой советовал пришедшему к нему барду (поэту), у которого был неурожай, прочесть над полем собственные стихи. И Господь подарил барду урожай в конце года. А что уж говорить о любви многих святых отцов к творчеству и науке! Тот же Григорий Богослов – поэт, как и Коламба Шотландский, Илья Чавчавадзе, Кедмон Уитбийский, Амвросий Миланский – все они прославлены Церковью либо как поэты, либо как и поэты в том числе. И это не удивительно, так как творчество, по Иоанну Дамаскину и Григорию Паламе, – одна из важных граней образа Божьего в человеке. И потому умножение красоты – одно из наших важных и радостных назначений в мире Господнем.

Тема благодарения

Служащий другим христианин постепенно открывает для себя жизнь как праздник и радость.

Мы пришли в мир, чтобы обрести радость. Но обретают её одни только лишь благодарные. Потому, например, Честертон так ценил, что его супруга Френсис умела радоваться. На её лице он увидел «аскезу веселости, а не аскезу печали, та легче». Как тут не вспомнить, что древняя святая Ита Ирландская говорила: «Господь больше всего не любит в нас хмурые лица». Оба выражения, и Иты, и Честертона, достойны того, чтобы их повесили в храме. Как и наследие А. Шмемана в конечном итоге – для радости и о радости, лежащей в глубине всякого подлинного богословия. Да и богословствовать – значит свидетельствовать о красоте Бога и всего, чего в мире касается Бог. И Церковь на самом деле – это не поверхностные склоки клириков и не равнодушье мирян, но касание Святого Духа и ответ лучших людей земли на это святое прикосновение, созидающее Церковь как святость, как Встречу, как обретение Христа, а за этим и мира, который теперь будет видеться в светоносности тех глубин, где сердце обретает Господа, а потому уже не боится бессильных на самом деле равнодушия, формализма, невежества и поверхностности, которых, кажется, так много за все века есть и было в храмах нашей земли.

Но и это не введёт в уныние человека, обрётшего встречу с Богом, ведь он знает, что и в храмах, как везде, на радость способны одни только благодарные и живущие для других…

Наталья Трауберг замечала, что через чтение книг Честертона Бог проводит с людьми честертонотерапию – настраивая их души на подлинность и настоящесть. Да и вообще вся великая литература существует ещё и затем, чтобы человек не измельчал до такого состояния, когда с ним невозможно будет говорить о высоком. И это измерение литературы, эта прививка высоты никогда не понятны тем, кто мерит всё в жизни с точки зрения практической пользы. Да, литература развивает грамотность и эрудицию, знакомит с психологией и историей, но существует она не для этого. Как и Церковь существует не для освящения офиса, но для освящения сердца.

Астрид Линдгрен говорила, что «счастье приходит изнутри, а не от других». Потому так важно обрести полноту в тех глубинах души, где человек встречается с Богом. И тогда ему будет что дать всем другим встречным на пути в свет.

Самое главное – это постоянно жить в ощущении Высочайшего над собой. Тогда твои поступки и мысли будут столь же велики, как у героев древнего эпоса, и героизм подлинного отношения к миру и людям будет всегда с тобой.

Так и Блез Паскаль однажды проснулся среди ночи потому, что явно ощутил: Бог – это радость!

Далеко не каждый христианин имеет свой живой опыт Бога. И один из признаков имеющих этот опыт – у них нет того, что Марина Журинская называла «постом с самолюбованием». То есть они не стараются посчитать, кто из их знакомых достиг в духовной жизни больше или меньше, чем они. У них есть желание дарить другим весь свой опыт Бога, опыт красоты и подлинности. Это то подлинное смирение, которое наполняет человека Небом.
Клайв Льюис говорил: встречая такого смиренного человека, мы вовсе не поймём сразу, что он смиренен, только увидим, что он весел и радостен, что ему интересно то, что мы ему говорим.

Эпилог

Святейший Патриарх Кирилл: «Ошибочно под Церковью подразумевать только иерархию – епископов, священников, диаконов или тех людей, которые работают в Церкви. Церковь – это весь народ Божий. Церковь являет себя тогда, когда она совершает Божественную Евхаристию вокруг своего епископа или священника, и каждый в Церкви имеет свое служение. И мирянин, то есть крещеный член Церкви, – это не статист. Мирянин – это тот, кто несет особое служение в Церкви. Быть мирянином – это тоже служение, и посвящаемся мы на это служение через Таинство Крещения.

Поэтому когда в Церкви все делает только иерархия или духовенство, а миряне лишь присутствуют на богослужении, то это очень опасно для жизни Церкви, потому что в ней не реализуется самый главный принцип церковного бытия: Церковь – это община веры, это народ Божий, объединенный вокруг своего епископа.
А к чему приводит то положение, когда миряне не принимают участия в жизни Церкви? Существует такое понятие, как секуляризация: это когда священное, в том числе и церковное, отделяется от общественного. Понятие это обычно применяется к оценке общественной или государственной жизни, но его же можно применить и к жизни церковной. Когда миряне отделены от реальной жизни Церкви, когда они являются членами Церкви лишь по названию и по редкому посещению храмов, то происходит некая внутренняя секуляризация религиозного сознания. Мирянин не связывает себя с Церковью – он живет своей жизнью, он вспоминает о Церкви в лучшем случае раз в неделю, а в худшем – два-три раза в год.

Для того чтобы Церковь в полной мере проявляла свою природу в реальной жизни, в церковную деятельность должны быть вовлечены и миряне; и сегодня по милости Божией это вовлечение происходит. Кто строит и восстанавливает храмы? В первую очередь миряне. Кто участвует в делах благотворительности и милосердия? Кто направляет на эти проекты свои средства? Кто реально участвует во всех этих добрых делах? Это миряне. Кто занимается с молодежью, с детьми в воскресных школах, в церковных детских садах и в гимназиях? Опять-таки миряне. Кто в первую очередь несет современному обществу свидетельство о христианской вере? Миряне – те самые, которые разговаривают со своими коллегами на работе или просто в поезде, в самолете, когда человек не стыдится сказать, что он христианин и когда он отвечает на поставленные ему вопросы.

Мне приходится по роду своей работы, своего служения часто читать биографии людей, которые поступают в духовные учебные заведения или в монастыри, или испрашивают благословение на монашеский постриг или на принятие сана. Нередко в этих биографиях люди рассказывают о своем жизненном пути, причем не только формально: где учился, где работал, но и о том, как пришел в Церковь. И вот на что я обратил внимание. Чаще всего люди в сознательном возрасте обращаются к вере через общение со своими друзьями, со знакомыми. Потом второй шаг – прийти в церковь и послушать. Но первое, что чаще всего обращает человека мыслью к Богу, – это разговор с друзьями, когда он или она вдруг узнают, что их сосед, друг или знакомый – верующий человек. И когда верующий человек способен рассказать о своем религиозном опыте, рассказать о вере – это чаще всего и бывает первой искрой, которая потом способствует возгоранию религиозного чувства человека.

Служение мирян не менее важно, чем служение священнослужителя. И благодарить Бога нужно за то, что все больше и больше мирян вовлекаются в это служение».

Иоанн Златоуст в «Слове огласительном», читаемом в храмах на Пасху, говорит:

«Щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печётся; и тому даёт, и этому дарует; и дела принимает, и намерение приветствует; и деятельности отдаёт честь и расположение хвалит».
И для Бога драгоценно всякое наше усилие. Он не отверг нас, когда мы ещё ничего не знали и не искали, но ввёл в Свою красоту. Христос умеет исцелять, вдохновлять и дарить. Он умеет радовать. И Он учит и радоваться, и радовать – учит каждого открывшегося Ему человека, вдохновляет видеть другого братом, умножать красоту и свет, чтобы мы могли в радости, весело, свободно и благородно, с нежностью ступать по земле.

Артем Перлик