Вряд ли когда-нибудь в нашем народе изгладится память о величайшей трагедии ХХ века – Великой Отечественной войне. И дело даже не в том, что это была самая страшная и кровопролитная война в истории человечества. Войн и трагедий, пусть и меньшего масштаба, всегда хватало, а убийство себе подобных всегда было и, видимо, будет одним из основных занятий человека «разумного». Для нашего народа это была не просто война – это была грандиозная битва за выживание! Выживание как физическое, так и духовное. Ибо трагедия этой войны каким-то непостижимым, мистическим, образом наложилась на разразившуюся в это же время трагедию богоборчества, трагедию чисто духовного порядка.

Именно поэтому у православных людей память о Великой Отечественной всегда вызывала и будет вызывать не простой интерес к памятным событиям прошлого, а живое, духовное переживание, а лучше сказать – боль о том, что наш народ (в том числе и многие наши близкие люди, отцы, матери, деды и т.д.) вынужден был пройти через это горнило страданий, вынужден был взойти на эту «Голгофу», чтобы там получить, может быть, последнюю в жизни возможность встречи «лицом к лицу» с любящим Богом (возможность, которую когда-то, на заре христианства, получил благоразумный разбойник). Тем более, что судя по фактам истории, все остальные возможности подобной встречи, большинством людей, строящих светлое будущее без Бога, были в то время напрочь отброшены. Так, что для нас, людей верующих, эта война имела, в первую очередь, пусть даже трагическое, но духовное содержание. Содержание, которое нужно не выкрашивать красками разного рода чудес и знамений («род лукавый и прелюбодейный ищет знамения» (Мф.12:39)), но которое каждый из нас должен еще и еще раз применять к свой жизни, к свой душе.

И вот здесь с сожалением приходится констатировать, что это нам не всегда удается. Поэтому вместо того, чтобы задать себе вопрос о том, а сможем ли мы, сегодняшние христиане, устоять в вере и не искушать Господа тем, чтобы вызывать на себя Его праведный гнев, мы начинаем придумывать разные сказки о том, что войну мы выиграли благодаря «великому молитвеннику» гор Ливанских митрополиту Илие или «великому полководцу» Георгию Жукову, или благодаря «воцерковившемуся», «отцу всех народов» Иосифу Сталину и т.д., и т.п.

Порою это нас так увлекает, что в процессе мифотворчества мы совершенно забываем о том, что война-то закончилась не так уж давно, и что большинство событий военного времени можно либо документально подтвердить, либо также документально опровергнуть. Так что когда беспристрастный исследователь начинает более спокойно изучать предмет, он с удивлением узнает о неоспоримых исторических фактах.

Например, о том, что митрополит Илия (Карам) никогда не встречался со Сталиным. Он просто приезжал в СССР, как и многие другие восточные иерархи (еще со времен падения Византии) за материальной помощью или в составе делегаций Антиохийской Церкви. И приезжал не один, а, по некоторым источникам, шесть раз.

Первая поездка митрополита в СССР состоялась только в 1947 году – то есть, уже после окончания войны. Его визит был сопряжен с огромными хлопотами и растратами для нашей Патриархии, так что в 1958 году ему было отказано в приеме со ссылкой на «большое количество церковных делегаций».

Кстати, согласно воспоминаниям очевидцев, т.е. людей, лично знавших митрополита, он был далек от того, чтобы хоть как-то претендовать своей жизнью на воплощение подвижнического идеала. Так, митрополит Питирим (Нечаев) писал, что «большого друга России» полушутя называли «грабителем». А один из известнейших петербургских священников, протоиерей Василий Ермаков, вспоминая приезд митрополита Илии в Ленинград, отзывался о нем как о «проходимце, собиравшем и увозившем русское национальное достояние».

В этом контексте будет небезынтересно процитировать письмо Патриарха Алексия (Симанского) к своей сестре, которое он писал после первого приезда митрополита в СССР: «У нас последнее время, с приездом митрополита Илии (Карама), очень суетно. Правда, были передышки, когда он ездил в Ленинград на неделю и в Киев на несколько дней. Он едет, обремененный подарками. В частности, я ему дал: облачение, митру, белый клобук и икону в жемчугах, большой портрет в раме, чашу, дискос и весь прибор и еще мелкие вещи. Всего теперь у него не более и не менее как 50 мест багажа, и очень крупных. Кроме того, на нем моя шуба (беличья)».

Кстати, уместно будет заметить, что даже личный секретарь митрополита Мату Ассад за десять лет работы с владыкой ни разу не слышал от него рассказов об истории с молитвой, об откровении, ему данном, о письме и последующей встрече со Сталиным. Хотя о своих поездках в СССР иерарх Ассаду неоднократно рассказывал.

Ну, а если уж говорить о великих полководцах, то сегодня не меньшим секретом (для любого, кто хоть немного интересуется нашей историей) является тот факт, что до момента развенчания культа личности Сталина именно он – «отец народов» – был главным вдохновителем Победы и главным «победоносцем». Но после известных событий старый идол был свергнут и советская пропаганда в качестве нового «победителя» остановила свой взор на маршале Жукове, который хотя и вписал несколько славных страниц в историю наших побед, имел такие грандиозные промахи, что о них было принято скромно умалчивать.

Так, например, спланирован-ные Жуковым летом 41-го года контрудары оставили нашу армию фактически без бронетанковых войск и солдаты вынуждены были своими телами закрывать немецким танкам дорогу на Москву. А разработанная Жуковым Ржевско-Вяземская наступательная операция под кодовым названием «Марс», изначально задуманная как главная наступательная операция лета 1942 года, окончилась грандиозной катастрофой, в которой погибло более 300 тысяч советских солдат и офицеров. И это даже несмотря на то, что в ходе операции было задействовано сил и средств намного больше, нежели в ходе сражения за Сталинград.

Более того, даже те ошибки, которые признавал сам Жуков, мы почему-то склонны приписывать ему в заслуги. Речь идет о штурме Зееловских высот (расположенных на подступах к Берлину), во время которого, по мнению Жукова, были допущены существенные просчеты. И который, по мнению большинства военных и светских историков, был не только лишним, но еще и стоил нам не менее 100 тысяч жизней. Ну, а о жестокости Жукова, о его жажде славы осталось огромное количество воспоминаний. Так, например, после того, как Сталину донесли о развивающемся в оккупированном Берлине культе личности Жукова, он быстро убрал его из армии.

Но все эти факты затмевают личные признания Жукова (сделанные им в мемуарах) о его вере. Вообще, читая воспоминания маршала, как-то не очень верится, что они были написаны верующим православным христианином. Более того, после их прочтения верится в то, что написаны они пусть человеком и верующим, но все же верующим в «светлое коммунистическое будущее человечества» и в «великое дело КПСС» и т.д.

Вот только некоторые цитаты (сами же мемуары тянут, скорее, не на военные воспоминания, а на хвалебное пение советскому строю): «Всесоюзная Коммунистическая партия действительно была подлинным вдохновителем и организатором нашей победы… Народ и его армия видели в коммунистах и ленинской партии образец высокого советского патриотизма и преданности интернационализму». А вот и прямое высказывание Георгия Константиновича, касающееся его веры: «…Прошли долгие годы. Забыты трудности гражданской войны… Но никогда не изгладится из памяти то, что каждым из нас руководила ТВЕРДАЯ ВЕРА в справедливость идей, которые провозгласила ленинская партия в дни Октября…»

А ведь мы привыкли слышать о нем, что он всегда возил с собой икону Казанской Божией Матери, что он тайно посещал одного из последних оптинских старцев и вообще чуть ли не был тайным иеросхиигуменом и т.д.

Что же касается «воцерковления» Сталина, то оно (т.е. мнимое воцерковление) было вызвано исключительно политическими мотивами, а конкретно – заботой о том, чтобы избежать волнений населения на оккупированных территориях (там, где немцы не препятствовали открытию храмов и свободному вероисповеданию православия). В противовес этому в районах, не занятых врагом, гонения на Церковь (вплоть до расстрелов священнослужителей) продолжались с не меньшей силой, что и в предвоенные годы.

Лично мне после ознакомления с подобными православными сказками становится стыдно перед людьми трезвомыслящими, умеющими работать с источниками. Вряд ли они, что называется, «купятся» на подобный «благочестивый обман» (т.е. обман, задуманный якобы для повышения авторитета православия в глазах неверующего люда). Скорее, они не захотят с нами общаться, т.к. увидят в этом попытку выдать желаемое за действительное. Увидят попытку подлога, который не красил и никогда не будет украшать верующего человека, а только дискредитирует Церковь в глазах современников.

Лично мне как-то не верится, что какой-то чужестранный митрополит мог так пламенно молиться, чтобы Бог услышал только его! Скорее я поверю в то, что Господь услышал молитву прп. Серафима Вырицкого, который по примеру прп. Серафима молился множество дней и ночей о спасении нашего Отечества. И я не просто готов в это поверить – я верю в это безусловно, как верю и в пламенную молитву тех священников, монахов, епископов и мирян, которые пережили все ужасы войны и так же, как и их неверующие братья, теряли в этой войне своих близких, друзей, да и сами умирали тысячами (как это было в блокадном Ленинграде, например).

Я верую, безусловно, в молитву тех миллионов жен, матерей, сестер, братьев, кто остался в тылу, кто был обречен на каторжный труд по 14-16 часов в сутки, при скудном питании и прочих тяготах военной жизни. Верю в молитву тех, чьи близкие ушли на фронт. Ушли, практически, на верную гибель. Так, например, по статистике, лейтенант, вышедший из училища, в лучшем случае, мог прожить на передовой несколько недель. А те, кто был тяжело ранен (кто лишался рук, ног и т.д.), считались счастливчиками. Мне почему-то кажется (а, точнее, я просто уверен), что за время войны не один миллион людей, оставшихся в тылу, обратился к Богу. Да и как же иначе, если они ощутили Бога через боль всего своего существа, а не теоретически, как многие современные христиане.

Но еще больше я не верю в «гениальных» полководцев, которые силой своего «гения» сломили хребет нацизму. Лично для меня издевкой звучат слова о том, что наши полководцы быстро учились в ходе войны и от поражений первых лет переходили к победам. Дело в том, что учиться они должны были в академиях, а не на полях сражений. Выучившись в академиях, они должны были (если уж были так талантливы) побеждать противника не числом, а умением. Но ни в коем случае не должны были губить миллионы солдат, обрекая их на гибель в окружениях, в неудачно спланированных наступлениях. Часто бросая их без боеприпасов и возможности отступления (как было с защитниками Севастополя), обрекая их на взятие городов к годовщинам соцпраздников, на гибель в плену или, в лучшем случае, на сталинские лагеря при возвращении из плена.

Так что это Победа не полководцев, а всего нашего народа. И, в первую очередь, солдат, которые так самоотверженно сражались, так не щадили живота своего и душу полагали за други своя, что прощали горе-«победоносцам» любые просчеты. Они не только прощали просчеты, но и убегали раньше времени из госпиталей, сами добывали себе оружие в бою и мужеством своим, часто безрассудным, потрясали врага.

В этом смысле показателен случай, когда при наступлении на Сталинград один немецкий генерал обратил внимание на убитых рабочих. Они были кинуты в бой, даже не успев получить обмундирования, и так и лежали на поле сражения в гражданской одежде, твердо сжимая в своих окоченелых руках винтовки старого образца. Но не это озадачило генерала. Его потрясло то, что все они лежали лицом по направлению к неприятелю, т.е. никто из них не пытался бежать назад (хотя их бросили на верную гибель – с винтовками на танки!). Потрясенный генерал сразу же доложил командующему (Паулюсу), что они должны немедленно уйти из этой страны, т.к. война с такими людьми совершенно бесперспективна (этому факту есть документальное подтверждение). Естественно, он сразу же лишился должности. Но мы-то теперь знаем, что слова его оказались пророческими.

Странно, но многие из нас до сих пор не понимают этого простого и одновременно чудесного факта – факта Победы в условиях, когда для победы не было никаких реальных условий и предпосылок. Именно поэтому победа в Великой Отечественной войне – это победа не Сталина, не маршалов и советского строя. Это Победа нашего народа! Победа, несомненно, достигнутая с помощью Божией!

И в первую очередь – это победа наших солдат. Причем, этот последний факт не отвергался даже одним из кровавейших тиранов всех времен и народов И.В. Сталиным, который как-то в ходе очередного дипломатического банкета, разоткровенничавшись с одним американским дипломатом, сказал: «Вы думаете, они за нас так воюют? За советскую власть? – и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Нет! Это они так защищают свою матушку-Русь!!!»

Одигитрия.com.ua