С таким вопросом сталкивался каждый воцерковленный или воцерковляющийся родитель в дни новогодних праздников.

Кто принесет подарки моим детям, которые дома вместе с родителями прилежно шепчут молитвы, а в школе/садике/во дворе слышат от сверстников о дедушке с мешком в руках. В церковно-православной среде сложилось весьма неоднозначное мнение по данному поводу. Для одних Дед Мороз – чуть ли не Ангел, посредник, передающий подарки Всемилостивого детям, для других (а их с каждым годом все больше и больше) – языческий демон, отвлекающий от аскетических подвигов во время Рождественского поста, колдун-ведун, дохристианский, а следовательно, антихристианский персонаж, которого нельзя на расстояние пушечного выстрела подпускать к платочно-сарафанным православным деткам.

Чтобы поставить точки над «i», необходимо понять, откуда к нам пришел Дед Мороз. Кратко можно описать его появление так. По тем обрывочным сведениям, которые достались нам от нашего языческого прошлого, можно предположить, что Мороз нашими предками персонифицировался, его звали кушать кисель, он фигурирует в сказах и сказках, но особого культа, особого почитания его не существовало, по крайней мере, таких следов почитания, какие оставили Коляда, Ярило и Купала, найти невозможно. С наступлением Нового года персонифицированный Мороз никак не мог быть связан, потому что Новый год славяне-язычники праздновали весной (как многие земледельческие народы), а после обращения византийцы подарили славянам - христианам осенний Новый год (тоже, кстати, земледельческий), сохранившийся ныне в церковном календаре.

Но вот в католическом Кельне возник обычай на праздник Святителя Николая от имени святого дарить сладости детям, пришедшим в знаменитый собор. Обычай распространился по всей Германии, но когда Мартин Лютер, протестуя против всего, отменил почитание святых, возник вопрос: а кто же подарит деткам подарки. Сначала это делалось от имени Младенца Иисуса, а потом появился Святочный, или Рождественский Дед. Именно он в конце XIX – начале XX веков под влиянием немцев-переселенцев (и из августейшей фамилии в том числе) перебрался к нам и стал принадлежностью великосветского празднования Нового года. Основная часть общества, даже дворянство, не говоря о купцах и крестьянах, не знала Деда Мороза. А когда победили большевики, Новый год вместе с ёлкой и Дедом Морозом просто-напросто запретили. И разрешили только перед войной. Именно тогда и появился наш аналог западного Санта-Клауса – длиннобородый старик с мешком подарков, который под искрящейся волшебной ёлкой одаривает каждого, кто расскажет стишок или продемонстрирует танец. Он стал частью социалистической культуры, неотъемлемой частью единственного неидеологизированного праздника СССР. И сейчас мы, наследники и воспитанники этой культуры, живущие в условиях постсоветского социума, призваны решать дилемму: как нам относиться к Деду Морозу.

Автор этих строк высказывает свою сугубо личную позицию – положительно. Дорогие православные, перевоспитавшиеся из парторгов и комсоргов, давайте не будем отнимать у наших деток сказку, а Дед Мороз – это часть сказки. Он именно сказочный герой, как Баба Яга, Колобок, Курочка Ряба и кликнутая кошкой мышка. А дети нуждаются в сказке. Это очень хорошо подчеркнул великий Честертон: «…Серьезная женщина написала мне, что детям нельзя давать сказки, даже если сказки – не выдумка. Почему же? А потому что жестоко пугать детей. Точно так же можно сказать, что барышням вредны чувствительные повести, потому что барышни над ними плачут.

Видимо, мы совсем забыли, что такое ребенок (на этом, собственно, и стоят столь прочно наши воспитательные системы). Если вы отнимете у ребенка гномов и людоедов, он создаст их сам. Он выдумает в темноте больше ужасов, чем Сведенборг; он сотворит огромных черных чудищ и даст им страшные имена, которых не услышишь и в бреду безумца.

Дети вообще любят ужасы и упиваются ими, даже если их не любят. Понять, когда именно им и впрямь становится плохо, так же трудно, как понять, когда становится плохо нам, если мы по своей воле вошли в застенок высокой трагедии. Страх – не от сказок. Страх – из самой души.

Дети и дикари пугливы – и правы. Они боятся этого мира, ибо он и впрямь опасен. Они не любят одиночества, ибо нехорошо, нет – очень плохо быть человеку одному. Дикарь страшится неведомого по той же причине, по какой агностик ему поклоняется – потому что оно существует.

Сказки не повинны в детских страхах; не они внушили ребенку мысль о зле или уродстве – эта мысль живет в нем, ибо зло и уродство есть на свете. Сказка учит ребенка лишь тому, что чудище можно победить.
Дракона мы знаем с рождения. Сказка дает нам святого Георгия.

Сказка показывает нам ясные, светлые картинки и приучает к тому, что бесконечным страхам есть предел, у страшных врагов есть враги, а в мире есть тайны, которые сильнее и глубже, чем ужас» (1).

И пусть подарки принесет сказочный Дедушка Мороз. Когда детки подрастут и увидят, как под ёлкой копошатся ставшие неповоротливыми родители, для них не станет это трагедией. Ведь не воспринимают они как трагедию нереальность ковра-самолета, говорящей Курочки Рябы, ученого Кота на золотой цепи. Но такое происшествие станет огромным искушением для ребенка, который ждет подарков от Святителя Николая (его образ становится лубочным, все более похожим на Санту) или от Боженьки. Если маленький человечек всю свою жизнь верил, что подарки ему приносит Святитель или Боженька, и в один прекрасный момент заметил, что это делают мама–папа/бабуля–дедуля, то в его голову может вкрасться сомнение – Бога (или Святителя Николая) нет, а родители обманывают. Это неправильный путь, не следует отождествлять сказку с верой.

И не нужно православным бояться светской нецерковной культуры, частью которой является волшебная сказка. Она – наша помощница в борьбе с мраком бескультурья и внетрадиционности. Культуру надо христианизировать, а не игнорировать. Именно так поступили с эллинизмом великие святые отцы, а со славянской культурной традицией наши благочестивые предки, превратив миф в сказку.  Поэтому пусть в наши окна стучится добрый старый сказочный Дед Мороз.

Протоиерей Андрей Николаиди

Примечания:

1) Честертон Г. К. Радостный ангел // Эл. ресурс: http://www.chesterton.ru/essays/0024.html.