Ветхий Завет & Коран: какая из священных книг более радикальна и жестока

Программист Томас Андерсон решил проверить, какая из священных книг наиболее агрессивна. Для этого он использовал свою разработку – систему контент-анализа OdinText. В качестве базиса сравнения были привлечены тексты Корана, Ветхого и Нового Заветов.

Анализ показал, что слов-паттернов насилия в Коране и в Новом Завете примерно одинаковое количество – 2,1% и 2,8% соответственно. Но Ветхий Завет в два раза агрессивнее священной книги мусульман – в нем содержится 5,3% упоминаний убийств и разрушений.

Данную процентовку мы попросили прокомментировать протоиерея Владимира Долгих, преподавателя КДАиС.

Ветхий Завет. Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Авраам приносит в жертву Исаака

– Почему в Ветхом Завете столько жестоких расправ, войн, суровых законов?

– Отвечая на этот вопрос, мы не будем погружаться в разбор каждого отдельного места Ветхого Завета, где встречается описание смерти, убийства и насилия, постараемся придерживаться общих принципов понимания текстов Священного Писания.

С самого начала хотелось бы отметить, что факт неприемлемости для новозаветного человека некоторых сцен жестокости, описанных в Ветхом Завете, является доказательством того, что Искупительный подвиг Христа действительно имеет Вселенское значение. Спаситель не символически и даже не столько нравственно, сколько онтологически изменил человека. Мы всегда смотрим и будем смотреть на ветхозаветные события сквозь призму новозаветной нравственности.
Человек, в принципе, не способен посредством собственных сил подняться выше того уровня, на котором он находится.

– Наука может это подтвердить?

– С точки зрения светской науки, подобные выводы могут быть подтверждены теоремой о неполноте австрийского ученого Курта Геделя. Несмотря на сугубо математический характер этой теоремы, она имеет глубокие философские последствия, которые кратко можно определить, как тот факт, что человек не способен выйти за рамки системы представлений, в которых он находится (1).

Если новозаветная нравственность интегрирована в человеческую природу, то события окружающей действительности, прошлого или будущего, он будет оценивать только через христианские заповеди любви к Богу и ближнему (Мф. 22:37–39). То, что было нормой для древнего человека, вполне может казаться патологией для современного.
Человек согрешил (Быт. 3:6), преступив закон, данный ему Творцом, за что понес обещанное и справедливое наказание – смерть (Быт. 2:16–17). Сопоставляя Ветхий Завет с Новым, святитель Амфилохий Иконийский пишет: «В Ветхом Завете был дан закон справедливости: око за око, и так как люди не могли его выносить, то закон справедливости заменен законом благодати» (2).

– Кажущаяся жестокость Ветхого Завета носит воспитательный характер?

– Если мы переместим акцент нашего внимания с радикальных ветхозаветных мер на образ жизни человечества, то увидим, что последние были не такими уж и радикальными, а вполне справедливыми.

Все, что ни делает человек – носит на себе печать греха, потому не Бог, а именно человек наиболее изобретателен в поисках новых возможностей убийства и насилия себе подобных.

Господь использует достаточно жесткие, но при этом справедливые меры пресечения греха. Вот что об этом пишет Ориген: «По закону, например, блудник или блудница карались немедленной смертью. Поэтому, когда человек понес наказание за грех свой и получил достойное воздаяние за свершенное преступление, что будет потом, какая кара будет угрожать душам их, если нет иного греха, их осуждающего, но они совершили лишь этот грех, и притом грех столь великий, хотя они уже были наказаны и понесли кару по закону? «Господь не пошлет вторично скорби на одних и тех же» (LXX; Наум 1:9), ибо они получили воздаяние за грех свой, и кара за преступление исполнена. Итак, оказывается, что этот вид предписаний не жесток, как утверждают еретики, обвиняя закон Бога и отрицая, что есть в Нем некое человеколюбие, но Он полон милосердия, ибо этим народ не осуждался, но от грехов очищался» (3). Продолжая данную мысль, мы можем найти некоторые ответы и в самом библейском тексте: «Что умышляете вы против Господа? Он совершит истребление, и бедствие уже не повторится» (Наум. 1:9).

Ветхий Завет. Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Соломоново решение

– Если дальше так пойдет, начнутся математические исследования шкалы нравственности в человеке…

– Нравственный закон заложен в человеке самим Богом,  и именно благодаря ему мы можем оценивать моральность или аморальность того или иного поступка. Такая оценочная способность возможна лишь только тогда, когда есть абсолютный Идеал, Бог, относительно которого и возникает сопоставляющая шкала нравственности. Наука здесь бессильна.
Настоящая святость жизни, бесстрастность доступны лишь истинным подвижникам, для которых любовь, кротость, смирение и незлобие – добродетели, неотделимые от их природы. Для остальных же людей именно страх воздаяния за грехи является тем фактором, который удерживает нас от падения в преисподнюю страстей и всякого зла.

– Если для новозаветного человека, живущего уже плодами Искупительного подвига Спасителя и обладающего духовными средствами, для достижения совершенства так сложно удерживаться от греха, то что тогда можно сказать о ветхозаветных людях?

– Можно утверждать, что до тех пор, пока не вступил в силу «закон благодати», должен был действовать «закон закона»: «Ибо ежели нет надзирающего, нет воздающего каждому по достоинству того, что сделано в жизни, то воспрепятствует ли что притеснять нищего, убивать сирот, умерщвлять вдову и пришельца, отважиться на всякое нечестное дело, осквернять себя нечистыми и мерзкими страстями, всякими скотскими вожделениями?» (4).

Далее, для понимания происхождения кажущейся жестокости в Ветхом Завете мы можем использовать аналогию, изображенную святителем Василием Великим: «Посему как врач, хотя производит в теле мучения и страдания, однако же благодетелен, потому что борется с болезнию, а не с больным, так благ и Бог, Который частными наказаниями устрояет спасение целого. Ты не ставишь в вину врачу, что он иное в теле режет, другое прижигает, а другое совершенно отнимает; напротив того, даешь ему деньги, называешь его спасителем, потому что остановил болезнь в небольшой части тела, пока страдание не разлилось во всем теле» (5).

– Кто-то исследовал ранее тему жестокости Библии?

– Поднятую нами тему, например, методистский богослов и пастор Ясиницкий Г. И. раскрывает несколько иначе. В противовес нападкам на жестокие места Ветхого Завета он приводит слова известного востоковеда Джеймса Нейля о том, что не нужно забывать, что Библия написана на Востоке и с восточным образным стилем: «Ни один житель Востока не усмотрел бы в Библии ничего такого, на что так двусмысленно смотрят подкапывающиеся под нее» (6). Данная мысль держится на идее противопоставления характеров и темпераментов жителей Востока и Запада. Восточный человек не стыдится говорить, но стыдится делать, а западный – наоборот: стыдится говорить, но не стыдится делать: «Чистые в мыслях восточные женщины, улыбнулись бы в ответ на придирки, какие чинятся не всегда чистыми критиками Библии, ищущими повода в этих [жестоких] выражениях Св. Писания» (7). Библия – это Книга жизни, и она бы не была столь стройной, естественной и истинной, если бы из нее были изъяты те вопросы, о которых мы говорим. Жизнь во всех своих проявлениях должна оставаться жизнью.

Ветхий Завет. Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Царь Давид

– Разбирая с позиции логики, по косточкам, Священное Писание, мы оставляем в стороне главную характеристику данного творения – богодухновенность текстов.

– И именно недостатки, описанные в жизни ветхозаветных праведников, являются подтверждением богодухновенности текстов Священного Писания. Если бы эти книги писали люди, то неужели бы они не скрыли грехи святых, чтоб представить их непорочными перед взором читателя? Но в Библии мы имеем совершенно иную ситуацию. Господь допускает нам узнать об опьянении Ноя (Быт. 9:21), о гневе Моисея (Исх. 32:19), о грехопадении Давида (2 Цар. 11:4) и т. д., таким образом раскрывая глубину греховности человеческой природы и острую необходимость в Спасителе, которым для всех нас стал Иисус Христос.

Обращаясь к процентовке, которую представил Томас Андерсон, нужно сказать, что в Ветхом Завете, в отличие от Корана, мы не встретим прямых указаний на уничтожение всякого инакомыслящего, независимо от времени, места и условий. Если подобные повеления и встречаются, то они имеют значение лишь для данного отдельного случая, как, например, приказ Самуила об истреблении Амалика (1 Цар. 15:3).

С другой стороны, и в Ветхом Завете всякий раскаивающийся грешник бывает помилован, а за свои добрые дела часто и прославлен. Так, например, сложилось с жительницей Иерихона, блудницей Раав, укрывшей в своем доме израильских разведчиков (Нав. 2:1). Этим поступком она не только спасла жизнь свою и своей семьи (Нав. 6:24), но и была почтена упоминанием ее имени апостолом Павлом (Евр. 11:31).

– Что говорится об убийстве в сравниваемых книгах?

– Всем нам известна шестая заповедь Декалога Моисея (Исх. 20:13), в Евангелии Христос поднимает эту заповедь на более высокий нравственный уровень в Своей Нагорной проповеди, запрещая «убивать» даже словом (Мф. 5:21–22), тогда как в Коране мы находим запрет на убийство лишь только таких же мусульман: «Не должен верующий убивать верующего» (Коран 4:92). Тот факт, что в данном отрывке говорится лишь о мусульманах, свидетельствуют другие слова: «Не желают неверные из людей Писания и язычники, чтобы вам, правоверные было ниспослано благо то Господа вашего» (Коран 2:105). Неверными людьми Писания магометанство называет иудеев и христиан. Здесь же, как видим, они поставляются на один уровень с язычниками, а для язычников участь одна: «Убивайте поклоняющихся изваяниям, где бы не нашли их, хватайте их, окружайте их в их крепостях и устраивайте им засады на всех дорогах» (Коран 9:5); «Не уставайте преследовать язычников» (Коран 4:104). В общем и целом в Коране мы не найдем ни одного слова о том, что убийство – это грех.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что процентное соотношение слов с насильственным содержанием в текстах Библии и Корана по отношению к остальному тексту еще не говорит о жестокости той или иной книги. Всегда нужно вникать в суть, и тогда может оказаться, что 2,1% слов Корана более радикальны, чем 5,3% слов Ветхого Завета.

Беседовала Наталья Горошкова

Примечания:

1. Goldstein Rebecca. The Proof and Paradox of Kurt Gödel. New York: W. W. Norton & Company, 1995. Р. 204.
2. Амфилохий Иконийский, святитель. Беседа IV. О жене грешнице // Попов И. В. Труды по патрологии. Том I. Святые отцы II–IV вв. Сергиев Посад, 2005. С. 226.
3. Ориген. Гомилии на книгу Левит // Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. Ветхий Завет. Том XIV. Книги двенадцати пророков. Тверь: Герменевтика, 2010. С. 175–176.
4. Василий Великий, святитель. Беседа 9. О том, что Бог не виновник зла // Василий Великий. Творения. Том 1: Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы. М.: Благозвонница, 2008. С. 645.
5. Там же. С. 647.
6. Ясиницкий Г. И. Апологетика Библии. Новосибирск: Изд. «Посох», 1937. С. 63.
7. Там же.

Социальные комментарии Cackle