Неизвестные документы спецслужбы о гибели епископа УГКЦ Теодора Ромжи (1947 год).

Резиденция грекокатолических епископов в Ужгороде

Осведомленность или месть Хрущеву?

Одной из «конспирологических сенсаций» лихих 1990-х годов стали мемуары одного из руководителей внешней разведки и диверсионных подразделений советских органов госбезопасности, генерал-лейтенанта в отставке, уроженца Мелитопольщины Павла Судоплатова. Нашумевшую книгу «Лубянка и Кремль» престарелому разведчику помогали готовить к печати сын, профессор Анатолий Судоплатов, и таинственные американские журналисты (?). Во всяком случае,  профессиональную «чистоту» последних, равно как и полную правдивость воспоминаний П. Судоплатова, поставил под обоснованное сомнение бывший  заместитель шефа разведки КГБ (1974–1991 гг.), генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко(1).

По свидетельству Павла Судоплатова(2), епископ был ликвидирован 1 ноября 1947 г. органами Министерства госбезопасности (МГБ) как противник перехода в Православие и источник утечки важной политической информации из УССР в Ватикан: сначала травмирован в подстроенном 27 октября ДТП,  а затем добит смертельной инъекцией яда кураре, сделанной агентом-медсестрой  в больнице. Для этого, утверждал Судоплатов, в Ужгород прибыл из Москвы начальник токсикологической лаборатории МГБ СССР Майрановский, а также глава МГБ УССР Сергей Савченко. Ликвидация, утверждал бывший «главный террорист СССР», состоялась с санкции Никиты Хрущева, первого секретаря ЦК КП(б)У(3). Разумеется, к воспоминаниям генерала Судоплатова (репрессированного в период правления Н. Хрущева и до 1968 г. находившегося во Владимирской тюрьме) стоит относиться критически, учитывая и имеющиеся в его мемуарах многочисленные неточности(4). 

Павел Судоплатов

Со временем свою версию ликвидации Ромжи изложил в мемуарах «Большая охота» (со слов старших сослуживцев) престарелый уже сотрудник антирелигиозного отдела МГБ УССР (начало 1950-х гг.) Георгий Санников. По его словам, епископа Ромжу после удара конной брички автомашиной еще и добивали монтировкой по голове(5). Правда, сам Георгий был всего лишь начинающим оперработником, помощником оперуполномоченного, после происшествия прошел не один год. Да и в целом возьмемся утверждать, его воспоминания далеко не всегда подтверждаются документами. Впрочем, для мемуарного жанра это в порядке вещей.

Таким образом, вокруг действительно имевшей место трагической гибели авторитетного в Закарпатье епископа-униата накопилось немало противоречивых суждений. И вот в этом году автору статьи посчастливилось (судя по всем – первым из исследователей) обнаружить в архиве спецслужбы уникальные документы, сохранившиеся в деле переписки 2-го (антирелигиозного) отдела 5-го Управления МГБ УССР. Это материалы о гибели епископа, включая рукописную и заверенную копии истории болезни Т. Ромжи и экземпляр акта патолого-анатомического исследования умершего архиерея с оригиналами подписей членов комиссии, а также иные документы, напрямую связанные с резонансом от смерти 36-летнего епископа(6). Прежде чем ознакомить с ними читателей сайта, стоит провести обзор церковно-государственной ситуации в специфическом регионе «Серебряной Руси» – Закарпатской Украине.

Защитники «исконно русского племени»

В послевоенные годы специфической проблемой для украинских спецслужб являлся вопрос об Украинской Греко-Католической Церкви (УГКЦ)(7). После проведения Львовского церковного собора (март 1946 г.), объявившего о самороспуске УГКЦ и ее воссоединении с Православием, власти и контрразведку серьезно заботил процесс ликвидации унии в Закарпатской Украине, вхождение которой в СССР и УССР оформил договор с Чехословакией от 29 июня 1945 года.

В вероисповедальной сфере Закарпатья сложилась непростая ситуация. В ноябре 1944 г. региональный съезд православного духовенства в Мукачево принял «манифест» о воссоединении Православной Церкви региона с РПЦ. 23 священника, сторонники закарпатской русинской самоидентификации, подписали обращение к Сталину от 18 ноября 1944 г. В нем излагалась просьба принять Карпатскую Русь непосредственно в состав СССР. «Здесь живет исконно русское племя», – мотивировали свою точку зрения священники, – народ себя называет «русин», «карпаторусс», свою веру – «руськой». С названием «Украина», «украинский» познакомились только под чешским правлением. После Первой мировой войны в регион пришла галицкая интеллигенция. «Наш народ никогда не разделял и не соглашался с идеологией галицких украинствующих сепаратистов»(8).

Делегация закарпатской общественности и духовенства (на тот момент – Мукачевско-Пряшевской епархии Сербской Православной Церкви) во главе с общественным деятелем Георгием Геровским(9), администратором – заместителем епархиального архиерея игуменом Феофаном (Сабовым, 1905–1946)(10), архимандритом Алексием (Кабалюком)(11) отправилась через Киев в Москву в сопровождении представителей 4-го Украинского фронта. 5 декабря 1944 г. после встреч в Экзархате РПЦ делегация поездом убыла в столицу СССР. Визит проходил в сопровождении начальника 5-го (работа в религиозной сфере) отдела 2-го (контрразведывательного) Управления НКГБ СССР полковника Георгия Карпова(12).

архимандрит Алексий (Кабалюк)

13 декабря 1944 г. Карпов изложил ход визита в секретном письме первому секретарю ЦК Компартии Украины Никите Хрущеву. В столице посланцы Серебряной Руси находились с 7 по 13 декабря, четырежды встречались с местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Алексием и членами Священного Синода. 11 декабря делегацию приняли и в Совете по делам РПЦ при СНК СССР, возглавляемом тем же Карповым. На встрече в Совете закарпатцы заявили: «Мы все преданы Советскому Союзу, но решительно против присоединения нашей территории к Украинской ССР. Мы не хотим быть чехами. Не хотим быть украинцами, мы хотим быть русскими и свою землю желаем видеть автономною, в пределах Советской России». Делегаты просили владыку Алексия, будущего Патриарха, передать Мукачевско-Пряшевскую епархию в каноническое ведение Московской Патриархии, о содействии в разделе церковного имущества между православными и грекокатоликами (пользовавшихся поддержкой властей Чехословакии), о снабжении богословскими книгами, подготовке священников в Московском православно-богословском институте и материальной поддержке. Им был выдан комплект всех печатных изданий Патриархии(13).

Инициатива «русинского крыла» общественности и духовенства Закарпатья в части автономии и вхождения в СССР или РСФСР вряд ли имела реальную перспективу. В регионе насчитывалось до 300 приходов Греко-Католической Церкви (до 62% верующих области были униатами), проживала большая венгерская община (более 60 приходов Реформатской Церкви, а также католическая конфессия), крепло украинофильское движение (довоенная Чехословакия наиболее лояльно относилась к национально-культурным правам украинцев), пестрыми были и политические симпатии населения, венгерское господство также отразилось на общественно-политической обстановке.

Инкорпорация региона непосредственно в Россию (СССР) неминуемо вызывала конфликтную ситуацию. Это понимали и в спецслужбах. Так, 13 января 1945 г. 1-е (разведывательное) Управление НКГБ УССР подготовило доклад о положении в Закарпатье, еще входившем формально в состав Чехословакии. В нем (с учетом агентурной информации от источников в Народной раде Закарпатья и других авторитетных организациях) шла речь об отсутствии единства во взглядах на государственно-политическое будущее и принадлежность региона среди местных общественно-политических сил.

Тревожные  разведданные

В спецсообщении «О положении в Закарпатской Украине»  и. о. начальника 1-го Управления НКГБ УССР главе НКГБ СССР и начальнику внешней разведки НКГБ СССР от 19 января 1945 г. на основании донесений квалифицированной агентуры рисовалась нелицеприятная для советской стороны картина. Шла речь о многочисленных «фактах охлаждения к идее воссоединения с Советской Украиной», «большой антисоветской работе» чешской и венгерской общин края. По словам агента «Чернеца» (Народная рада Закарпатья), первоначальное «ликование» населения от прихода Красной армии сменилось «разочарованием в своем освобождении». Называлась «главная причина – острый дефицит продуктов питания, обуви, одежды… Стоимость продуктов достигла огромных размеров… Бойцы и офицеры Красной армии нехорошо относятся к народу, зачастую врываются в дома, уносят все, что можно унести с собой. Сейчас народ чувствует войну по-настоящему». Источник «Кооператор» подтверждал факты мародерства, «нетактичного поведения военных».

Каноник Униатской Церкви в Ужгороде Юлий Гаджегу заявил в беседе агенту «Профессору»: позиция РКЦ и УГКЦ остается неизменной – никакой активной поддержки советской стороне и Красной армии. Чехословацкая власть, пояснял он, еще до 1939 г. традиционно поддерживала униатов, обеспечивая им крупные субсидии и преследуя Православие в регионе, поскольку униаты «боролись против всего русского, «восточного».

Ширилось антисоветское движение за возврат в состав Чехословакии (или пребывание в Венгрии), в котором тон задавали епископат и клир УГКЦ, обеспеченные слои интеллигенции, учительства, а стремящиеся к объединению с СССР православные круги не имели такого влияния. В нем энергично участвовали и клирики УГКЦ с солидным стажем работы в антикоммунистических политических объединениях и сотрудничества со спецслужбами союзников гитлеровской Германии. Так, уже в 1948 г. МГБ арестовало Иосифа Кампова, униатского декана (благочинного) Береговского округа и настоятеля собора в Берегово. Как показала агентурная разработка «Транзит», Кампов активно участвовал в сепаратистском движении местных венгров во времена принадлежности региона Чехословакии. После прихода венгерских агрессоров в марте 1939 г. был избран в верхнюю палату венгерского парламента от профашистского «Автономно-земледельческого союза». По его доносам мадьярская контрразведка арестовала ряд коммунистов, часть из них казнив, причем священник присутствовал при допросах и пытках жертв(14).

I-й съезд Народных Комитетов Закарпатской Украины

В спецсообщении 1-го Управления от 19 января 1945 г. о ситуации в регионе говорилось об обострении общественно-политической борьбы вокруг вопроса о воссоединении с Украиной. Как сообщал агент «Чернец» (Народная рада Закарпатья), народ разочарован присутствием советских войск, неимоверно возросли цены, наблюдается острый дефицит продуктов и потребительских товаров, случаются грабежи со стороны красноармейцев, закарпатцы впервые «чувствуют войну по-настоящему». По словам агента «Профессора», из Ватикана поступают директивы о поддержке УГКЦ, которую возглавляют чехофилы. Источник НКГБ «Кооператор» считал, что до 80% священников-униатов и реформатские пасторы выступают за сохранение венгерского гражданства(15). Недовольство социально-экономической ситуацией высказывали даже убежденные сторонники нового строя. Так, член партии, активист Дмитрий Иванчо (с. Сусково Свалявского района) 30 сентября 1948 г. говорил в частной беседе: «Мы живем в несколько раз хуже, чем жили при мадьярах. Советское государство отбирает у крестьян последний хлеб, накладывает большие налоги»(16). При этом вооруженное националистическое подполье ОУН (С. Бандеры) в Закарпатском регионе не получило заметного развития (в отличие от Галиции и Волыни).

Трудно отрицать, что сталинская администрация стремилась к вовлечению новоприсоединенных регионов в общий социально-экономический комплекс страны (хотя осуществлялось это волюнтаристскими темпами и в репрессивном сопровождении, и дело не только в подавлении военно-террористического сопротивления националистического подполья – слишком разительным было цивилизационное различие земель за Збручем, а аграрно-мелкобуржуазный социально-экономический уклад, культурно-бытовая специфика и высокий уровень религиозности населения резко диссонировали с курсом на ускоренную индустриализацию, коллективизацию, насаждение государственного атеизма и социалистических начал в повседневной жизни).

На восстановление экономики Западной Украины и реализацию политики на объединение этнических украинских земель в границах Украинской ССР, выдвигаемой в самостоятельные члены будущей международной организации, уже в 1944 г. выделили 100 млн руб. из казны воюющего государства. Наряду с традиционными, ускоренное развитие получили новые отрасли –  нефтехимия, электроэнергетика, машино- и приборостроение, легкая промышленность, и к 1949 г. тут работало 2,5 тыс. предприятий. В 1946–1948 гг. в регион прибыло две тысячи инженеров и техников, четырнадцать тысяч квалифицированных рабочих. К 1950 г. действовало 24 высших учебных заведений (ср.: 4 в Польше). На Западную Украину приехало 35 тысяч учителей из других областей Украины, а в 93 % школ использовался украинский язык преподавания. Развивалась инфраструктура культуры и здравоохранения.

Социально-экономические мероприятия властей в перспективе вели к повышению жизненного и культурно-образовательного уровня населения ранее исключительно аграрного Закарпатья, развитию его социальной мобильности в рамках УССР и СССР в целом. Значительно сложнее обстояло дело в идейно-духовном (по сути – цивилизационном) измерении, где форсированный административно-репрессивный нажим на традиционную культуру болезненно воспринимался значительной частью местных жителей.

Мероприятия властей и спецслужбы по ликвидации Униатской Церкви в Закарпатье еще более углубили враждебное отношение к «Советам» и Православию. Показательны в этом отношении слова члена капитулы (епархиального совета), прелат-каноника (и тайного викарного епископа УГКЦ в регионе) Александра Хиры(17) (1897–1983), сказанные им 6 апреля 1948 г. прихожанке, супруге прокурора Закарпатской области (!) И. Андрашко: «Миссионерство распространяется на Востоке арестованными униатскими священниками, которые там сеют свои зерна католицизма. Католицизм силен. Война, которая возникнет в ближайшее время, уничтожит СССР и укрепит основы католицизма во всем мире»(18).

Наряду с этим религиозные проблемы «решались» административным путем и при ведущей роли специфических инструментов НКГБ-МГБ. В том же Закарпатье «через агентуру среди авторитетов» УГКЦ была создана делегация «лояльных» униатских клириков во главе со священником Бецой, обратившаяся с прошением к архиепископу Львовскому и Тернопольскому Макарию (Оксиюку) о воссоединении грекокатоликов региона с РПЦ. Среди униатского клира приобрели негласных помощников «Хмурого», «Ортима»(19) и других, на которых (отмечали чекисты) Ватиканом возлагалась надежда как на преемников арестованных пастырей местной униатской общины – епископа Федора Пастора, архидекана Кольмана Бартфаи и других.

Поиск новых иерархов

Изучались возможности выдвижения и использования «альтернативных» лидеров греко-католической общины региона. Характерно, что в силу особенностей местной конфессиональной и общественно-политической ситуации (формально Закарпатскую область УССР создали только 22 января 1946 г.), «занятости» властей ликвидацией унии в мятежной Галиции, отсутствия развитого подполья ОУН в Закарпатье и твердой позиции энергичного главы епархии епископа Теодора Ромжи(20), категорически не поддававшегося на уговоры перейти в лоно РПЦ, до 1947 г. в регионе не проводились активные мероприятия по «воссоединению» униатов. Не удовлетворял власти и чекистов епископ Ужгородский и Мукачевский Нестор (Сидорук)(21), возглавлявший эту кафедру в октябре 1945 – июне 1948 гг.),  из-за отсутствия рвения в деле наступления на униатов. Впоследствии владыку перевели на Курскую кафедру, заменив архиепископом Львовским и Тернопольским Макарием (Оксиюком), совмещавшим эти кафедры.

Конфискация греко-католических храмов и передача их православным шла постепенно, к середине 1946 г. в регионе насчитывалось 152 православных и 399 униатских общин. Проводились аресты отдельных священнослужителей УГКЦ, приобреталась агентура влияния, собирались «компрометирующие материалы», в т. ч. – путем изучения трофейных документов венгерских спецслужб, соответствующих материалов госорганов довоенной Чехословакии. К началу активной фазы ликвидации (март 1948 г.) Мукачевская епархия УГКЦ в Закарпатье была представлена 372 приходами (включая 103 «дочерних»), поделенными на 31 деканат (благочиния), 44 часовнями, имелось 275 священников, 7 монастырей (4 мужских) с 82 монашествующими.

Теодор Ромжи

Достаточно независимая позиция Т. Ромжи и униатского клира вызывала раздражение властей, прежде всего – по поводу «антисоветской агитации», негативного отношения к коллективизации и «других мероприятий ВКП(б) и Советского правительства», отказа от национализации монастырских земель и передачи в Обллит (цензурный орган) «фашистской и антисоветской литературы» из библиотек и духовной семинарии,  в органы ЗАГС – метрических книг, а также за сокрытие церковных ценностей. К началу 1948 г. было арестовано 18 священников-униатов, заведено два агентурных дела на 7 человек, 107 дел-формуляров на местных «парохов» (приходских священников), привлечено 39 агентов и 71 осведомитель (из них 29 – священники УГКЦ). В активную агентурную разработку взяли Н. Мурани и членов капитулы, подозревая, что они ведут дело к переходу епархии УГКЦ под прямую юрисдикцию Ватикана(22).

О проблемном характере ликвидации унии в Закарпатье писал Г. Костельник в записке «О желании воссоединения греко-католической церкви в Закарпатской области с Русской Православной Церковью» (1 сентября 1947 г.). Провести воссоединение тут будет гораздо труднее, нежели в Галиции. Если в Прикарпатье население было очень недовольно поляками, то в Закарпатье все сильно мадьяризовано, венгры занимают привилегированное положение, население не знает русского языка, а ликвидация унии по решению Львовского собора 1946 г. «фанатизировала народ». В регионе нет «инициативных элементов», способных возглавить процесс воссоединения церквей, поэтому только «внешнее давление» может дать результат(23).

Дмитрий Веденеев,

доктор исторических наук

Примечания:

1. См.: Кирпиченко В. Разведка: лица и личности. М.: Гея, 1998.
2. Судоплатов Павел Анатольевич (1907–1996). Сотрудник и один из руководителей внешней разведки и специальных формирований советских органов госбезопасности. Генерал-лейтенант (1945). В 1930-х гг. работал (как нелегал) по линии разложения зарубежных центров украинских националистов. В мемуарах утверждал, что лично передал замаскированную бомбу основателю ОУН Евгению Коновальцу, от взрыва которой тот погиб в 1938 г. Начальник 4-го Управления НКВД-НКГБ СССР (разведывательно-диверсионная работа за линией фронта) в 1941–1945 гг. В описываемый период – руководитель спецподразделения МГБ СССР по диверсионно-террористическим мероприятиям за рубежом, подключался и к операциям против подполья ОУН в Западной Украине.
3. См.: Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы. М., 1997. С. 413–414. 
4. См. в частности: Веденеев Д., Шевченко С. Товарищ Судоплатов преувеличивает… // Еженедельник «2000». 2000. 22 декабря.
5. Санников Г. Большая охота. Разгром вооруженного подполья в Западной Украине. М., 2002. С. 98–99.
6. Отраслевой государственный архив (ОГА) СБУ. Ф. 2. Оп. 4. Д. 30.
7. О малоизвестных фрагментах этого процесса см.: Веденеев Д. Операция «Финиш» // Еженедельник «2000». 2016. 26 февраля. С. 1, С2-С4.
8. Центральный государственный архив общественных объединений Украины (ЦГАООУ). Ф. 1. Оп. 23. Д. 887. Л. 26–28. Обращения в адрес Сталина и Патриархии РПЦ опубликованы: Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 г.: Сборник документов... С. 146–154.
9. Геровский Георгий Юлианович (1886–1959). Ученый-лингвист, этнограф и педагог, автор капитального труда по языковой ситуации в Закарпатской Украине. Один из лидеров русофильского движения в регионе, преследовался властями Австро-Венгрии и довоенной Чехословакии. Председатель Общества науки и искусства Подкарпатской Руси (с 1938). После 1945  г. ведал библиотечно-музейным делом в Закарпатье, затем переехал в Чехословакию.
10. Феофан (Сабов Василий Георгиевич, 1905–1946). Религиозный и общественный деятель. Монах (с 1923 г.), приходской священник, администратор Мукачевско-Пряшевской епархии Сербской Православной Церкви (с 1941 г.). Игумен. В 1944 г. возглавил по церковной линии делегацию в Москву, выступал сторонником вхождения православных Закарпатья в РПЦ. 15 июня 1946 г. убит советскими солдатами у с. Тошнад Береговского района Закарпатья.
11. Алексий (Кабалюк Александр Иванович, 1877–1947). В годы австро-венгерского господства преследовался властями за участие в движении в защиту Православия. В 1913 г. приговорен к 4,5 годам заключения. Настоятель мужского монастыря в закарпатском с. Иза. Схиархимандрит. Инициатор созыва Православного съезда в Мукачево, принявшего обращение к И. Сталину с просьбой о включении Карпаторусской республики в состав СССР. В 2001 г. прославлен как преподобный Алексий, Карпаторусский исповедник.
12. Карпов Георгий Григорьевич (1898–1967). Комиссар госбезопасности (1943), генерал-майор госбезопасности (1945). Видный деятель сферы государственно-церковных отношений в СССР, один из ведущих руководителей оперативной работы органов госбезопасности «по линии церковно-сектантской контрреволюции». Почетный сотрудник органов госбезопасности (1932). Кавалер орденов Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Красной звезды, «Знак Почета».
В рядах спецслужбы с 1922 г., работал на оперативных и руководящих должностях в подразделениях военной контрразведки и контрразведки в Ленинградском военном округе и Ленинградской области, Карельской АССР, Пскове. Лично принимал активное участие в организации массовых незаконных репрессий, нарушениях законности. С конца 1930-х гг. – на руководящей работе в подразделениях центрального аппарата НКВД-НКГБ СССР, занимавшихся агентурно-оперативной работой в религиозной сфере, в частности – начальник 4-го отдела 3-го (секретно-политического) управления НКВД-НКГБ СССР, с 1943 г. – начальник 5-го отдела 2-го (контрразведывательного) управления НКГБ-МГБ СССР, в 1946–1947 гг. – начальник отдела «О» (антирелигиозного) МГБ СССР, уволен по болезни. В 1955 г. уволен из действующего резерва органов госбезопасности в связи с расследованием его правонарушений в 1930-е гг. и по «фактам дискредитации» (уголовной ответственности не понес).
В 1943–1960 г. – председатель Совета по делам РПЦ при СНК-СМ СССР. Являлся прекрасным знатоком религиозной сферы, лично информировал И. Сталина и других высших руководителей СССР и спецслужбы по вопросам государственно-церковных отношений, внес весьма значительный личный вклад в восстановление Патриаршества в сентябре 1943 г., организационно-правовое оформление нового типа либерализованных взаимоотношений между РПЦ и властями. Был ярким представителем прагматичного, смягченного подхода к Церкви («сталинского конкордата» в отношениях с РПЦ), имел достаточно конструктивные, уважительные и добрые отношения с Патриархами Сергием и Алексием І, за что подвергался критике со стороны ортодоксальных идеологических функционеров ВКП(б)-КПСС. По мнению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, поводом для увольнения Г. Карпова с поста председателя указанного Совета стала смелая речь в Кремлевском дворце Алексия І, который «решился на международной конференции по разоружению в Москве… напомнить об исторической роли Русской Церкви, о ее вкладе в созидание российской государственности, в развитие культуры и просвещения» (http://www.patriarchia.ru/db/text/4275190.html).
13. ЦГАООУ. Ф. 1. Оп. 23. Д. 887. Л. 24.
14. ОГА СБУ. Ф. 3. Оп. 142. Д. 5. Л. 31; Ф. 60. Д. 29447. Т. 1. С. 109–110.
15. ОГА СБУ. Ф. 60. Д. 29447. Т. 1 Л. 103–106, 107–110.
16. ОГА СБУ. Ф. 2.Оп. 4. Д. 7. Л. 44.
17. Хира Александр Корнилиевич (1897–1983). Епископ Греко-Католической Церкви (конец 1944 или начало 1945, тайное рукоположение). Священник (1920), преподаватель и ректор (в 1934–1939) Ужгородской  духовной семинарии УГКЦ. В 1947–1983 гг. – управляющий «катакомбной» Мукачевской греко-католической епархией. Органам МГБ-КГБ был известен как «Хитрый». В 1949 г. осужден к 25 годам лагерей, отбывал срок в ИТЛ Тайшета и Кемерово, освобожден досрочно. В 1956 г. вернулся на Украину, за подпольное служение в 1957 г. вновь осужден к 5 годам лагерей без права возвращения в УССР. Проживал до смерти в Караганде. Реабилитирован в 1989 г.
18. Как сообщалось в письме главы МГБ УССР С. Савченко Н. Хрущеву (13 мая 1948 г.), 27 марта 1948 г. в газете «Закарпатская Украина» прокурор И. Андрашко опубликовал («как гражданин») в рамках общего плана мероприятий по компрометации и ликвидации УГКЦ в регионе резкую статью «Униатская церковь без маски», где приводились, в частности, факты сотрудничества ряда греко-католических пастырей с венгерскими оккупантами, их спецслужбами, участия в репрессиях против коммунистов и просоветских подпольщиков (как выразился тесть прокурора Петрушко, выполнил волю обкома партии и «написал всю правду»). Супруга И. Андрашко бросилась с покаянием за «вынужденный поступок мужа» к А. Хире (ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 4. Д. 7. Л. 36–44).
19. Авторитетный клирик УГКЦ, в годы войны – конфидент  венгерской жандармерии, выдававший ей лиц, сотрудничавших с партизанами. «Охотно дал согласие… секретно сотрудничать с органами МГБ», которым сообщил данные о священниках-униатах, оказывавших содействие венгерской спецслужбе.
20. Ромжа Теодор Павлович (1911–1947). Епископ Украинской Греко-Католической Церкви. Окончил Папский Григорианский институт, коллегиум Руссикум в Ватикане, священник с 1936 г., духовник Ужгородской духовной семинарии. В сентябре 1944 г. Папой Пием ХII хиротонисан во епископа Апийского, с февраля 1946 г. официально стал управляющим Мукачевской епархией УГКЦ. Энергично препятствовал и протестовал принудительному «воссоединению» греко-католической конфессии в Закарпатье с РПЦ и был тайно ликвидирован спецслужбой. В июне 2001 г. причислен Папой Римским Иоанном-Павлом II к лику блаженных.
21. Нестор (Сидорук Георгий Мартынович, 1904–1951), епископ Курский и Белгородский. Священник РПЦ с 1944 г., в 1945 г. принял монашество, возведен в сан архимандрита, затем хиротонисан во епископа Уманского, викария Киевской епархии, с октября 1945 г. – епископ Ужгородский и Мукачевский, участник Львовского церковного собора 1946 г. На владыку Нестора в комплексных планах мероприятий спецслужбы возлагались задачи по подготовке воссоединения униатов Закарпатья с РПЦ, развертывания миссионерской работы в регионе. Однако его действия были расценены как недостаточно активные. С июня 1948 г. возглавил Курскую и Белгородскую кафедры РПЦ, скоропостижно скончался от кровоизлияния в мозг.
22. ОГА СБУ. Ф. 2. Оп. 4. Д. 9. Л. 1–11.
23. ОГА СБУ. Ф. 3. Оп. 145. Д. 7. Т. 2. Л. 133–137.