Понять Ирода и найти в себе общее с ним

Что общего у нас с царем Иродом, которого мы осуждаем? Размышляет Сергей Худиев. Источник: "Православие и мир".

 

hudiev_sergey

Сергей Худиев

Ясно, как мы видим Ирода из евангельского рассказа — как воплощение зла и тупого зверства. Настолько кровожадный нелюдь, что даже во время рождественских постановок как-то ждешь, чтобы он поскорее провалился в ад.

Человек, который отдал приказ перебить ни в чем не повинных младенцев, был, несомненно, очень, очень злым и жестоким. Об избиении младенцев мы знаем только из Писания, но то, что мы знаем о характере этого человека из других источников, делает историю весьма достоверной. Ирод убил очень много людей — включая своих самых близких родственников, так что это было бы совершенно в его стиле.

Но как сам Ирод видел себя?

Мы точно не знаем, но мы можем сделать весьма правдоподобные предположения. Почему? Потому что Ирод — не исключение. Он подобный нам человек. И скорее всего, он видел себя хорошим человеком.

Персонаж фильма «Отходная молитва» говорит: «Я никогда не убивал ни за деньги, ни ради удовольствия. У меня всегда были серьёзные причины». У Ирода всегда были серьёзные причины. Он решал задачи государственного управления в крайне непростой обстановке начала первого века. (Тогда ещё никто не знал, что этот век — первый, но Ироду было от этого не легче). Он жил в атмосфере политических интриг и безжалостных конфликтов, где человека менее сурового и решительного моментально бы уничтожили. Он должен был как-то держаться, лавируя между римлянами,  аристократией, жречеством и чернью. На нем лежала ответственность за поддержание порядка в крайне неспокойном государстве, в страшно наэлектризованной атмосфере мессианских ожиданий. В любой момент мог разразиться мятеж и резня, и нерешительность Ирода в том, чтобы убить десятки людей сегодня, обернулась бы десятками тысяч убитых завтра.

Он не видел себя плохим человеком — а видел человеком, вынужденным решать весьма непростые задачи государственного правления перед лицом множества трудностей и опасностей. Династический кризис, как люди отлично понимали и во времена Ирода, и много позже — это бедствие, которое надо предотвращать любой ценой, потому что цена, которую потом придется платить за него, если он случится, все равно окажется выше. И вот Ирод узнает, что в Вифлееме родился младенец, которого считают претендентом на престол. Знамя, которое охотно поднимут мятежники и заговорщики. Он знает, что надо действовать очень быстро и очень решительно, и он действует.  Да, при этом гибнут невинные люди — ну, не тысячи, максимум, десятки, но не задави он семя мятежа прямо сейчас, погибнет намного больше.

Люди оказываются в таких ситуациях, как Ирод, и в наши дни

Мне доводилось читать рассказы о том, как разведгруппа в тылу врага случайно набредает на пастушка. Это бывало и с советскими, и, теперь, с американскими военными в Афганистане.  Пастушок ни в чем не виноват, он безоружен, он тут просто пас коз в неудачное время в неудачном месте, но командир разведгруппы вынужден отдать приказ его убить — потому что иначе он побежит и сдаст группу врагам, погибнут подчиненные командира, да и другие воины окажутся в опасности.

Да, иногда хорошим людям, которые только стремятся исполнять свой долг, приходится совершать ужасные вещи. Например, убивать невинных людей. Вам-то легко проклинать Ирода — вы-то не правите Иудеей в I веке нашей эры. Вы даже разведгруппу не ведете. Вы сидите у себя в уютном кресле и ни за что не отвечаете. А если бы от вас реально зависели жизни людей? Так что Ирод не был демоническим садистом, упивающимся чужими страданиями. Нет, слезами он тоже, наверное, не обливался — человек был привычный к решению государственных задач. Но мотивы его понятны. Иногда людям — и особенно военным и государственным лидерам — приходится обрекать на смерть невинных, чтобы избежать худших бед.

Ирод царь на троне. Теофил Либерт

Ирод царь на троне. Теофил Либерт

Похоже, читателя не убеждает эта адвокатская речь. Нельзя оправдывать то, что сделал Ирод. Вот нельзя и все. Даже если в этой адвокатской логике трудно сразу указать изъян. Убивать невинных людей — детей особенно — нельзя. Но это ясно в отношении Ирода — мы ему не симпатизируем совершенно. Это не так ясно в отношении тех политических деятелей, которым мы симпатизируем. Это еще менее ясно в отношении нас самих.

У нас нет под началом воинов, которые по нашему приказу убили бы кого угодно

Бодливой корове Бог рог не дает. У нас есть только возможность бурно воевать в интернете, под чем-то подписываться или не подписываться, что-то поддерживать или не поддерживать — это, конечно, косвенно оказывает влияние на положение дел в реальном мире, но приказов мы не отдаем. Но наша вера говорит, что любой наш выбор — есть у нас власть или нет — обладает моральной значимостью.

Нам запрещено не только убивать своими руками, но и как-либо содействовать убийству — подстрекать, одобрять, восхвалять, подогревать истерию, ведущую к убийству.

Мы можем привести самые серьезные и уважительные причины, по которым мы можем, и даже должны нарушить этот запрет. Мы же не ради удовольствия и не за деньги. У нас всегда есть серьезные причины. Как у Ирода.


 

Социальные комментарии Cackle