Размышления профессора Киевских духовных школ архимандрита Сильвестра (Стойчева) в преддверии праздника Святой Троицы.

День Пятидесятницы. Воспоминание сошествия Святого Духа на апостолов. День основания Церкви. По-гречески Церковь Ἐκκλησία (эклесиа), что означает «собрание». 

Основатель и глава Церкви – Господь наш Иисус Христос. В апостольских Посланиях Христос назван главой и краеугольным камнем Церкви. В богословской науке не раз предпринимались попытки дать определение понятия Церковь. Но в предложенных определениях есть сильные и слабые стороны. К тому же важно помнить, что самое главное определение Церкви приведено в Посланиях апостольских, где Церковь именуется телом Христовым (Еф. 1:23).

Краткое учение о Церкви содержится в Никео-Цареградском Символе веры, девятый член которого гласит: «Во единую святую соборную и апостольскую Церковь». Данные термины указывают на главные свойства Церкви. Без них бытие Церкви невозможно.

Первое свойство – единство. Оно обусловлено единым главой Церкви – Иисусом Христом: «Один Господь, одна вера, одно крещение и одна Церковь» (Еф. 4:5). Церковь объединяет, единит тех, кто принадлежит к ней. Кроме того, Церковь не только едина, но еще и одна. Она есть и может быть только одна. И никакой другой, альтернативной, еще одной Церкви. Если предположить, что существует некая альтернативная соборная, апостольская и Вселенская Церковь, то получается –  можно получить спасение в Ней, в другой Церкви. Но это миф, так как нарушается принцип единства во Христе; тогда нужно было признать разделение Христа! Вспомним риторический вопрос, заданный апостолом Павлом коринфянам, которые были разделимы: «Разве разделился Христос?» (1 Кор. 1:10–13).

Церковь также названа Святой. Святость основывается не на личной святости ее членов, хотя мы и призваны к святости: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:15–16). Святость Церкви обеспечивается Святостью ее Главы и Основателя Господа Иисуса Христа, а также Святым Духом. Именно поэтому православные богословы говорят о двух аспектах Церкви: христологическом и пневматологическом. Христологический аспект выражен в том, что Церковь основана Иисусом Христом, Церковь – это тело Христово, а Христос – глава Церкви. Но вхождение в Церковь, пребывание в Церкви, дары, которые есть в Церкви, даются Духом Святом. 

Церковь Святая. Само слово святость имеет несколько значений. В Священном Писании святость понимается как избранность. Когда Господь выбирает еврейский народ из целого ряда других народов, Он называет его народом святым не потому, что там не было грешников, но потому, что избран Богом, а Церковь как новый избранный народ является тоже Святой, т. е. Церковь Свята еще потому, что это новый избранный народ, новый Израиль. Также святость понимается как стремление к праведности, уход от греха и, самое главное, подражание в этом Самому Богу: «По примеру призвавшего вас Святаго, и сами будьте святы во всех поступках» (1 Пет. 1:15). Церковь Свята не потому, что мы святы. Не мы делаем Церковь Святой, а Церковь делает святыми нас: «Если начаток свят, то и целое; и если корень свят, то и ветви» (Рим. 11:16).

Церковь названа Соборной. Это слово – перевод греческого термина κᾰθολικός (кафоликос) и означает вселенскость. То есть мы веруем в Церковь Вселенскую. Соборность Церкви глубоко связана с другими ее свойствами, прежде всего – с единством. Церковь одна, при этом Она Вселенная. Церковь может быть в любых концах земли, у всех народов, но оставаться одной-единственной. Вселенскость Церкви не должна пониматься только в географическом смысле. Известный православный богослов Владимир Лосский писал: «Соборность – это свойство, которым обладала Церковь еще тогда, когда состояла из горсточки палестинских учеников». И это очень важное замечание, так как указывает на еще одно понимание вселенскости Церкви. Церковь Соборна в том смысле, что в ней присутствуют благодатные дары, которые необходимы для спасения всей Вселенной, всего мира. Кафоличность Церкви – это не только география ее присутствия, а также обладание благодатными дарами для спасения всего мира.   

Церковь названа также Апостольской. И это ее свойство следует понимать двояко. Она Апостольская потому, что основана на проповеди апостолов (Еф. 2:20),  и потому, что продолжает служение апостольское – то есть проповедь веры Христовой во всем мире (Мф. 28:19). 

В Церкви есть устройство, которое уходит своими корнями к апостольским временам (Еф. 4:11). Неправильно сводить понятие Церкви только к Ее иерархии или, наоборот, к верующему народу. Этих крайностей необходимо избегать. Церковь – это и иерархия, и миряне. Они неразделимы. Только при таком условии правильно понимается вероучительной авторитет Церкви. Вся Церковь является носителем и распространителем христианского учения. В Церкви есть различные виды служения, но они не взаимоисключающие, а дополняющие друг друга. Вспомним глубокие слова апостола Павла: «Дары различны, но Дух один и тот же;  и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех.  Но каждому дается проявление Духа на пользу. …Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно.  Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, – так и Христос» (1 Кор. 12:4–13, 28).

В Церкви существует взаимослужение друг другу. Нет только принимающей стороны или только дающей. Дух Святой дает дары, и этими дарами, распределенными между членами Церкви, каждый служит друг другу.

Как уже было сказано, Церковь имеет благодатные дары для освящения всей вселенной. Вступающие в Церковь получают освящение через Таинства. И если мы зададимся вопросом, могут ли быть Таинства вне Церкви, то получим отрицательный ответ. Если бы можно было говорить о том, что вне Православной Церкви есть действительные Таинства, это бы означало: вне Церкви можно получить благодатное освящение, что, в свою очередь, привело бы к нарушению и учения о единстве, и учения о кафоличности Церкви. Однако в определенных исторических условиях Церковь формирует различные способы принятия инославных, то есть принадлежащих к разным христианским конфессиям. Тем не менее признание того, что таких-то можно принять таким-то способом, подчеркивает только то, что именно этот способ принятия в Православие в конкретной исторической реальности является максимально приемлемым. Само по себе признание одного из способов не может вести к каким-то далеко идущим выводам о равенстве Церквей, равночестности совершаемых священнодействий в отделившихся от Церкви сообществах, но лишь указывает на то, что Церковь ищет благоприятные пути для возвращения в свое лоно отпавших.

В наше время повсеместно распространен специфический взгляд, согласно которому можно быть просто христианином, просто верующим… для этого не надо принадлежать к Церкви. Зачастую принадлежность к Церкви носит формальный характер.

Однако такой взгляд совершенно чужд христианству с самого начала его существования. Христианство с ранних времен начинает осуществляться как общество учеников, которые не просто верят словам Учителя, но следуют за Ним, собираются вокруг Него. В Новом Завете есть рассказ, повествующий о том, как однажды апостолы увидели человека, который изгоняет бесов именем Христа, но при этом не ходит с ними. Ученики негодуют по этому поводу: «При сем Иоанн сказал: Учитель! мы видели человека, который именем Твоим изгоняет бесов, а не ходит за нами; и запретили ему, потому что не ходит за нами. Иисус сказал: не запрещайте ему, ибо никто, сотворивший чудо именем Моим, не может вскоре злословить Меня. Ибо кто не против вас, тот за вас» (Мк‬ 9:38–41‬). Как видим, Спаситель говорит ученикам, что не следует запрещать человеку сему. Но сам факт, что ученики возмущены именно тем, что человек сей хотя и призывает имя Христа, но с ними не ходит, свидетельствует о том, что апостолы Христовы осознавали себя как некое единое целое, как общество учеников, которые всегда вместе. В их сознании формируется убеждение, согласно которому призвание имени Христа должно исходить из общины. ‬

Вообще, христиан в Римской империи гнали именно по обвинению в том, что они собираются вместе. Могли же христиане древности быть просто верующими, не собираться, верить в душе и жить себе спокойно… Нет, не могли. Потому что христианская религия – это собрание на призыв. Ответ на проповедь – это принадлежность к общине. Чтобы стать христианином, нужно присоединиться к обществу христиан. Именно таковым было сознание христиан древности. Поэтому они могли не говорить о своем христианстве соседям или родственникам, но всегда собирались… За это их обвиняли, гнали, казнили. Мы сейчас, называя себя христианами, с легкостью отделим себя от христиан как от народа Божьего, Церкви Христовой. 

Итак, событие Пятидесятницы можно противопоставить другому известному библейскому рассказу – Вавилонскому столпотворению. Люди собрались для того, чтобы бросить вызов Богу через грандиозный проект – строительство башни. Но в конечном итоге были наказаны «смешением языков», то есть перестали понимать друг друга.

Новозаветная Пятидесятница, наоборот, есть собрание людей во имя Бога, и после сошествия Духа Святого на них им дается дар языков. В Книге Деяний рассказывается, как апостол Петр обращается в этот день к людям разных национальностей, говорящих на разных языках, но они все понимают смысл его проповеди.  Таким образом, грех как противоборство с Богом разделяет людей, а Церковь, наоборот, объединяет их, возвращая утраченное единство. «Когда сошел Всевышний и языки смешал, / Он этим разделял народы; / когда же огненные языки раздал, / Он к единению всех призвал, / и мы согласно славим Всесвятого Духа», – поется в кондаке праздника. 

Церковь в сам день основания своего уже есть собрание и всегда будет таковой. Церковь – это единство во Христе. А единство подразумевает изначальное собирание многих. Церковь – собрание многих, которые благодатью «соединенные в любви для всякого богатства совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца и Христа» (Кол. 2:2).

Архимандрит Сильвестр Стойчев